Читаем Нечто в воде полностью

Нечто в воде

– …кем-то из самолета. Он предположит, что мы просмотрели информацию в телефоне, и решит, что мы либо убили тех людей и оставили сумку себе, либо нашли ее и увидели что-то компрометирующее. Так или иначе, мы для него – угроза. Или для них. Они попытаются нас найти.

Марк упирается локтями в колени и хмурит брови.

– Кто-то может отследить сигнал телефона? То есть не сигнал – ты же не использовала сеть, правда? Вай-фай. Могут его как-то отследить?

Хотя он просто думает вслух, я отвечаю:

– Нет! Айфон из самолета не привязан к облачному хранилищу. А найти телефон через вай-фай возможно только с помощью специального приложения или облачного хранилища. Можно отследить место последнего сигнала, но будут координаты, с которых сигнал был получен до посадки либо из самолета. В любом случае до катастрофы. Когда самолет падал, выключенный и упакованный телефон лежал в сумке. Выяснят, что это произошло где-то в Тихом океане, не более.

Я уверена в своей правоте. Марк согласно кивает.

– Значит, единственная ниточка, ведущая к отелю, – вход в электронную почту из бизнес-центра?

Я вижу, что Марк вновь составляет какой-то план.

– Да, айпи-адрес где-то сохранится. Он покажет, откуда зашли в почтовый ящик. Думаю, они смогут все выяснить – наймут понимающего человека, – говорю я.

Они придут, рано или поздно. Не исключено, что они уже вычислили адрес и спешат к нам.

– Хочешь сказать, они идут сюда? – говорит Марк, прочтя это по моему лицу.

– Да, – отвечаю я.

– В таком случае мы уезжаем, – заявляет он, поднимается и шагает к ноутбуку.

– Как?..

– Все нормально, – говорит он. – У нас есть отличный предлог. Ты заболела, у тебя пищевое отравление, и мы сокращаем отпуск, чтобы отвезти тебя домой, к доктору.

Я улыбаюсь. Да, это решит массу проблем.

– Поменяю рейс. Я брал билеты с открытой датой, так что должно получиться. Попытаюсь достать места на завтра. Как тебе план? – спрашивает он.

– Идеально.

Я встаю и иду в спальню – пора собирать вещи. Неохота уезжать, но если – вернее, когда – те люди окажутся в отеле, предпочту находиться где угодно, только не здесь, а лучше всего – у себя дома.

Я достаю чемоданы и вытряхиваю на диван содержимое шкафов. Поднимаю взгляд на верхнюю полку и плетусь в гостиную.

– Марк!

Он отрывает взгляд от экрана.

– Что?

– Мы это оставим?

Я просто спрашиваю. Я уже ничего не знаю: что мы делаем, на каком мы свете. Бежим ли мы от этих людей, или же их грабим.

– Мы ведь не можем просто бросить все в комнате, верно? – спрашивает он. – Иначе нас арестуют по дороге домой. Если и оставлять тут, то нужно спрятать… Под бунгало, например. Или ты имеешь в виду «оставим себе»? Эрин, как только мы улетим, отследить нас будет невозможно.

Он изучает мое лицо. Риторический вопрос.

Два миллиона фунтов.

Мне в этой жизни не так много нужно. Дом, муж, отпуск пару раз в год – я не имею ничего против экономкласса. Тихая, спокойная жизнь. Наша жизнь.

Два миллиона – это полностью выплаченная ипотека. Стартовый капитал на случай, если Марк решит начать свой бизнес, или подушка безопасности, пока он не найдет новую работу. Образование для ребенка, который, возможно, уже растет внутри меня.

Я вспоминаю, как меня стошнило вчера утром. Вариант не исключен. Я уже два месяца не принимаю противозачаточные. Нет-нет, еще рано для симптомов. Я просто слишком увлеклась «пинаколадами» и нервничала. Время покажет.

Как только улетим, нас никто не найдет.

– Марк, ты точно знаешь? А вдруг нас вычислят по полетам? Мы удалили записи в системе отеля, а что, если они сумеют проверить все рейсы на остров? Просмотреть списки прибывших и найти тех, кто не остановился ни в одном отеле?

Марк смотрит сквозь французские окна [26] на угасающий день. Под бунгало плещутся волны.

Отвечает он не торопясь:

– На острове примерно тридцать шесть отелей, приближается пик сезона, предположим, что они заполнены наполовину. В нашем отеле сто номеров, на двести человек, а половинная загрузка – сто. Умножим сто на тридцать шесть отелей: плюс-минус три тысячи шестьсот человек. Пять рейсов сюда и пять на Таити каждый день. Это немало. Замучишься проверять. Три тысячи шестьсот постоянно меняющихся имен. Вряд ли им поможет поиск по рейсам, уж поверь.

Он прав, слишком много переменных. Мы можем забрать сокровища себе, и никто никогда об этом не узнает.

– Да. Мы оставим все себе. Я упакую, – твердо и четко произношу я, чтобы в будущем, если возникнет вопрос, чья это идея, у него не возникло сомнения в авторстве. Беру на себя ответственность.

Марк кивает и мягко улыбается. Мы приняли решение.