Нечужие объятия (СИ)

Вечером того же дня Лара улетела в Москву, а я засиделась на работе, закопавшись в судебную практику по патентам, сделав для себя неутешительные выводы, что сфера эта крайне «лицемерна», причем, именно буквами закона это лицемерие и выведено. Особенно это касалось полезных моделей. Многие писали, что получать патент на них — глупое занятие в пределах страны, чуть меняешь базу и получаешь новый патент и используешь, хотя по сути это плагиат.

На улице моросил дождь, оставляя на стекле, которое совсем недавно вымыли, разводы. Прохожих смыло с улицы водой и ночью, голова разламывалась, я захлопнула ноутбук и потерла глаза совершенно наплевав на косметику.

Все! Отбой!

Завтра можно прийти чуть попозже, первая встреча с клиентом будет в одиннадцать, а значит, будет шанс поспать. Людочка с утра все откроет и наварит кофе.

Я прихватила только сумочку, даже зонт брать не стала. Дождь вроде сбавил обороты. Пошла так. Я люблю дождь, под ним дышится легче. Пошла «непрямой» дорогой, той, что длиной в полкилометра, а не «продуктивной», как называл ее Ярослав, длина которой составляла метров триста.

Питер редко радует отсутствием ветра, особенно здесь, где река широко разлилась, но сегодня был тот уникальный день, когда листики дрожали лишь от дождевых капель. Неугомонные туристы все де попадались, машины перемигивались фарами и габаритами, посылая тайные знаки редким собратьям.

Я удлинила свой путь еще вдвое, просто обойдя квартал по кругу. Мне так не хотелось идти в квартиру, где меня никто не ждет.

Может зайти в кафе посидеть?

Как же сложно быть неправильной, а правильной еще сложнее.

Наверняка самолет Лары уже давно сел в Москве. Ярослав встретил ее, и они едут по московским пробкам, обсуждая дела и планы. И ребенка.

Чертов Кологривов, как же я тебя ненавижу!

Если бы не ты, я бы до сих пор работала у «Власова», я бы не знала о Ярославе ничего, кроме того, что у него красивый голос.

Хорошо, что дождь на улице, а я без зонта, если не сдержусь, слез не видно будет.

Если бы ты был рядом, папа, я бы не совершала ошибок. Мы бы, наверное, купили дачу где-нибудь под Приозерском, ты бы ловил рыбу и собирал грибы, а я бы с внуками к тебе приезжала. Я бы уже замужем была, наверное. И Олька никогда бы…

Во дворе дома, где находилась съемная квартира, среди припаркованных машин стояла одна с открытыми окнами. Из динамиков лилась знакомая музыка. Я замедлила шаг.

«… пока все ждут прихода Истины…»

На меня вдруг накатило желание быть жестокой, правой и жестокой. Как со мной жизнь.

Мне было абсолютно начхать, какая у нас разница во времени.

— Златка, — пробормотал заспанный голос сестры. — Что случилось?

— Да ничего, кроме того, что у тебя ребенок есть. И он о тебе спрашивает постоянно. У тебя совесть где?

— Чего ты орешь, я же работаю, а не просто так тут сижу, — разозлилась сестра.

— Да ты что? И много наработала? Тебе мать со своей пенсии деньги высылает. Ребенок — это твоя ответственность.

— Не читай мне нотаций! — взвилась Ольга.

— Короче, кончай страдать… — я проглотила пару крепких словцов, — возвращайся, найдем тебе нормальную работу, закончишь вышку.

— Я не поеду!

— Прекрасно, тогда можешь забыть, что у тебя в России кто-то есть. Все свои проблемы ты теперь решаешь сама.

— Да иди ты…

Куда я была послана, дослушивать не стала. Дождь намочил пиджак, и туфли неприятно хлюпали потому в парадной, благо очень чистой, я сняла их и побежала по лестнице босиком.

Завтра Олька позвонит маме и будет жаловаться. До этого момента надо провести разъяснительную беседу, пусть мама подключается, иначе потеряет свою любимую доченьку.

Замок дал повернуть ключ только один раз, дверь открылась, в отделанной в белой гамме прихожей горел свет. Коричневые мужские ботинки, точно бегуны на финише, раскинули шнурки-руки и отдыхали.

Я весьма бесцеремонно швырнула свои туфли в угол.

Это еще не конец дня, самый ад сейчас начнется.

— Ярослав! — позвала я.

Он показался из кухни и очень быстро оказался рядом, заключив меня в объятия.

— Ты чего так долго?

И все…

Его голос унес все здравые мысли, точно ветер с гор (как обычно, впрочем).

Я прижалась к нему, спрятав лицо на его груди, выкинула из головы все планы и обещания.

Еще разочек. Еще один последний разочек. И я буду жестокой. Обещаю.

***

Утром я проснулась первая. Ярослав спал на боку, сложив руки на груди, лицо его было расслабленным и спокойным, длинная прядка упала на лоб, у него были густые волосы, они пахли ментолом. В них кое-где поблескивали нити серебра.

Я лежала и смотрела на него, на серое небо. За окном уже активно гудели автомобили, город, который и так не спит, а лишь дремлет, скидывал ночную тишину и погружался в водоворот жизни, и кажется, сама Нева ускорялась вместе с ним, гоня волны к заливу.

Может, не все так плохо…

Телефон мягко загудел.

«Все хотела сказать, а то вскоре тебе этим заниматься придется. Я тут одну весьма состоятельную даму окучивала, да ты видела, у нее машина приметная за мной приезжала пару раз. Это Максимова. И она наша! Представляешь, нам, мелким сошкам проверку устроила. Ух и стерва.»