Недалеко от Москвы. Жизнь продолжается

– Я пойду умоюсь, переоденусь и приду …

Они любили друг друга в эту ночь очень нежно и бережно …

НАДЕНЬ ЭТО

– Тонечка, я за тобой. Я приглашаю тебя в ресторан. В Москве.

– А как мне одеться?

– Я думаю, тебе стоит надеть то маленькое черное платье – оно мне так нравится! И можно ошейничек с бриллиантом.

– А сколько у меня времени на подготовку?

– Иди, мойся. Время есть.

Тоня исчезла в ванной комнате.

– Папа, что-то случилось?

– Да, Гриша, случилось. Я подумал, что недостаточно уделяю внимание своей любимой жене.

– Ну, папка, это ты зря! По моему, такого внимания, как ты маме, никто из наших знакомых своей жене не уделяет!

– Все равно. Много внимания просто не бывает, и всегда можно уделять внимания еще больше! И нужно.

– Ты что наденешь?

– Вот этот костюм. Галстук-бабочку. Как, ничего?

– Ну, ты такой франт! Нет, правда, очень здорово! Запонки?

– Да, пожалуй. Достань еще черненький бриллиантик – с маленьким платьем он должен прекрасно смотреться.

– Папа … Объясни, зачем украшения?

– Мы идем в ресторан, где посетителя оценивают по внешнему виду. А для меня бриллиант у мамы на шее не дороже самого дешевого украшения – только бы он шел ей.

– Мальчики, я сейчас!

В дверях мелькнула фигура Тони, замотанная в полотенце.

– А наш ресторан и ресторан в Москве – в чем разница? Я чувствую, но не понимаю.

– Что у вас тут происходит? Ой, папа Толя, какой ты … нарядный!

– Папа с мамой в ресторан собираются, в Москву.

– А я никогда не была в ресторане … А ты?

– Дети, я вам обещаю посещение ресторана в Москве – с нами или без нас, как пожелаете.

– Я готова! Почти!

Тоня была великолепна настолько, что ни у кого даже желания воскликнуть при этом не возникло, а Тоня смутилась.

– Ну, что такое? Что-то не так?

– Да, еще один штрих, – Свиридов вынул из футляра черную шелковую ленточку с тяжелым черным бриллиантом, оправленным в изящную платиновую оправу.

То, что алмаз и платина – атомно-модифицированные – мог показать только спектральный анализ, но это увеличивало стоимость украшения раз в двадцать, как минимум.

Запонки у Свиридова были выполнены таким же образом.

Поэтому на шее у Тони и на обшлагах Свиридова пристроились много миллионов зелени …

– Вот теперь значительно лучше. И еще туфельки и шарф.

– Тонечка, ты такая красивая, что … Ей богу, нет слов! – Уля даже прижала руки к груди. – В тебя нельзя не влюбится …

– Что ты, Улечка. Хочешь, мы с Гришей оденем тебя так же красиво?

– Только, Улечка, к такой оболочке нужно еще соответствующее внутреннее наполнение, образ, походка, жесты, манеры …

– Ну, Толя, что ты ее грузишь, как говорят эти молодые. Я думаю, она это сама почувствует, если …

Прямо у подъезда их ждал «утюжок» Volvo с поднятым верхом, и Свиридов открыл перед Тоней дверцу …

В РЕСТОРАНЕ

Всю дорогу Тоня молчала, но Свиридов чувствовал ее волнение.

Машина остановилась прямо у подъезда. К ней сразу устремился швейцар и открыл дверцу, помогая выйти Тоне. А с другой стороны Свиридова сменил нивесть как появившийся здесь коренастый Вася Разумеев. Как Свиридов не сопротивлялся, но на такую опеку ему пришлось согласиться, тем более что ехать обратно в состоянии опьянения он и сам не хотел.

Метр провел их к столику у стены, по его знаку сразу убрали от стола лишние стулья и возник официант с папками меню.

– А меню вин?

– Момент!

Тоня оглядела зал – уютно, хотя и не особенно красиво, скорее безвкусно. Но это же ресторан, а не художественная галерея.

Не шумно – зал полон, но, видимо, архитектор что-то понимал в акустике …

И стала смотреть меню. И обратила внимание на цены, и подняла глаза на Свиридова.

Он улыбнулся и она услышала его «все, что ты пожелаешь, милая».

И это прозвучало в ее голове с таким теплом и лаской, что у нее почему-то навернулись слезы. И она вспомнила Париж, и ресторан недалеко от Эйфелевой башни – самый обычный маленький ресторанчик, который не указывают в путеводителях, и куда ходят только свои.

И карту вин этого ресторана, и вкус того вина …

И не желая показывать официанту знание языка просто показала пальцем.

Официант удивленно взглянул на Свиридова, но тотчас склонил голову.

– Сей момент, мадам!

– Чем ты его зашибла?

– Маркой вина. Правда, там не было вина того года, которое мы пробовали с Марго …

– Как бы мне хотелось посидеть в том ресторане с тобой …

Тем временем на столе появились изящные рюмки, не входившие видимо в стандартную сервировку, ваза с фруктами и маленькие бутылочки минеральной воды.

– Ты смотри, а они знают это вино!

Официант показал бутылку Тоне, открыл ее, дал попробовать.

Тоня пригубила и согласно кивнула – тогда официант аккуратно разлил вино по бокалам.

– Очень даже ничего …

Мягко заиграла музыка, несколько пар вышли танцевать к эстраде.

– Странно, я тут никогда не была, а все кажется знакомым … И даже музыка …

Вино было прохладным и терпким.

– Такое вино мы с тобой пили на Черном море, в Архипо-Осиповке. Помнишь?

– Еще бы! Как мы тогда с тобой … резвились!

– Ты хотела сказать – хулиганили?

– Тогда мы были молодыми …

Принесли салат из каких-то экзотических фруктов.

– На тебя усиленно поглядывают.

– Толя, ну какое мне до этого дело?