Недалеко от Земли

— Вот теперь иди, — Медведев проводил заместителя взглядом и, когда закрылась дверь, грузно привалился к столу и так сидел некоторое время, постукивая пальцами по лежавшей перед ним папке. Невесёлые мысли одолевали его. О том, что быстрый широкоохватный поиск ничего не дал, что если уж затаившиеся испытатели способны были предвидеть взрыв, то наверняка знают и об его инициаторе, что все его потуги получить такой же результат, как у протеже Монаха, пока разрешились неприятным фиаско. Выходит, тихарило Аристарх всё-таки знает некие вещи, неведомые ему, Солдату. Если ему намекнуть об этом, будет ли он откровенен? Не факт. Их дорожки несколько разошлись, да и последняя беседа у Тимофеича была не очень приятна. Монах вполне мог прийти к выводу, что он его подставляет. Собственно, так и происходило. И теперь надо как-то отыгрывать ситуацию назад. Плести мягкую подстилку. Ему очень нужна дополнительная информация.

Медведев покосился на телефон. Как ни хотел он обойтись без Батюшкина, ничего не вышло. Что ж, видно, всё-таки придётся идти на поклон. Ладно, не впервой. Он снял трубку и набрал номер офиса Монаха. После нескольких гудков на другом конце провода раздался щелчок, и Солдат услышал знакомый спокойный голос:

— Здравствуй, Олег! Тебе не кажется, что мы часто стали пересекаться?

— Не обессудь, крестник, — генерал поморщился. — События понеслись вскачь, и мне требуется твоя помощь.

— Не ты ли их подтолкнул, — Батюшкин не спрашивал, а констатировал. — Хочешь исправить?

— По мере возможности. Нам необходимо встретиться.

— Когда? — удивления в голосе не ощущалось.

— Сейчас.

Длинная пауза, прерываемая только едва слышным дыханием в трубке.

— Хорошо, — согласился Монах. — Приезжай.

* * *

По московским меркам до офиса Аристарха было рукой подать, и Солдат добрался за десять минут. Выйдя из машины, он приказал водителю посматривать по сторонам, открыл тяжёлую дубовую дверь, не торопясь, поднялся по двум пролётам мраморной лестницы, миновал длинный коридор и, наконец, оказался в приёмной помощника президента Батюшкина А.В. Секретарша мило улыбнулась и сообщила, что его уже ждут, кипяток подан, а настроение у шефа среднестатистическое. Медведев вежливо склонил голову и проследовал в кабинет, где бывал не однажды и прекрасно знал, что сейчас увидит. Большие окна с лёгкими портьерами цвета морской волны, несколько удобных кресел, тёмную стеклянную поверхность гостевого столика с замысловатым чайным сервизом, привезённым из Китая (чай Монах всегда готовил сам, неукоснительно следуя древнему церемониалу), китайские же пейзажи, исполненные акварелью на сырой рисовой бумаге, и, наконец, украшение помещения, как полагал Солдат, — сложный компьютерный комплекс с четырьмя большими плоскими мониторами, с трёх сторон окружавший хозяина кабинета. Ходили слухи, что в системных блоках этого чуда техники информации больше, чем во всех вместе взятых правительственных банках данных. Насколько можно верить молве, генерал не знал, но придерживался мнения, что определённая доля истины в этом есть.

— Моё почтение, коллега, — Медведев опустился в мягкое кресло у столика для гостей. — Колдуем помаленьку?

— Как видишь, — Аристарх уже производил какие-то, ведомые только ему одному, манипуляции с миниатюрными чашечками. — Рассказывай.

— Я хотел бы послушать тебя. Ты ведь знаешь расклад.

— Я аналитик, — не отрываясь от таинств чайного ритуала, Монах мельком глянул на него, — и в состоянии сопоставить некоторые факты. «Тайфун» — твоих рук дело. Ты решил, что будет проще вывести из игры тех непокорных, которых отбирал я, и завести собственную команду, полностью тебе подчинённую. Затея провалилась. Не так ли, Олег?

— Без комментариев, — угрюмое лицо Солдата совсем закаменело.

— И теперь ты хочешь знать, почему же это произошло. Тебя интересуют теория или практика?

— И то, и другое. И лучше без воды.

— Как скажешь, — Аристарх пододвинул ему чашку и сел напротив, скрестив руки на груди. — Тогда не перебивай, слушай внимательно и делай выводы.

Тебе прекрасно известно, — начал он, — что у нас агрессивная цивилизация. Вернее, ХМУРЫЙ МИР, — Монах умудрился произнести эти два слова так, будто каждая буква в них была заглавной. — Почему-то первыми всегда идут безжалостные воители. Вспомни историю. Римские когорты, викинги, кочевники Чингисхана, конкистадоры, казаки Ермака, наконец. После их славных деяний наступает относительный мир и расцвет культуры, но нападение всегда приоритетно. То ли потому, что всё неизвестное мы отождествляем с опасностью, то ли в нас говорят животные инстинкты хищников. И пока мы не научимся к этому самому неизвестному относиться с осторожностью, как к неимоверно хрупкой вазе, наши перспективы неутешительны. Агрессия — болезнь неразвитого сознания, а ложь, её оправдывающая — попытка облечь в белые одежды то, что на самом деле изначально является чёрным.