Недалеко от Земли

По сути, человечество само запустило механизм Сферы. Мироздание среагировало, ей-богу, достаточно мягко на возможность экспорта агрессии. Барьер мог бы образоваться и гораздо ближе, существенно ограничив при этом поле деятельности людей. К этому, в общем-то, шло. В конце прошлого века общество замирало от ужаса при чтении предсказаний Нострадамуса, но ведь его центурии описывают всего лишь в той или иной степени вероятные события. Они могут состояться, а могут и нет. Всё зависит от суммарного вектора человеческих устремлений. И не стоит говорить, что свинья грязи всегда найдёт. К сожалению, вы её с детства учите искать эту грязь. А Сфера предназначена противостоять грязи в душах. Только у людей, распахивающих себя при встрече с неведомым, каким бы непостижимым или отталкивающим оно им ни казалось, Сфера задействует изначально заложенные в них Мирозданием умения. При сём они обретают истинную свободу. Свободу думать, искать настоящую, а не навязываемую кем-то ложную истину, свободу поступать так, как они сами считают нужным, неся внутри себя добро и понимание, свободу не зависеть от других. Вот почему они не хотят сотрудничать с вами, ваши цели для них неприемлемы, а может, даже омерзительны. И не надейтесь на то, что ваши верные воспитанники тоже обретут какие-либо способности. Это невозможно в принципе. Сначала нужно очистить сознание от мусора. Звёзды не для нищих духом!

— Красиво изложил, — Солдат скептически поджал и без того тонкие губы. — Сам додумался или подсказал кто?

— Если ты намекаешь на тех, кого я отбирал для программы ПП, то попусту тратишь слова. Последний раз я видел их ещё в учебном центре, — Аристарх спокойно посмотрел в глаза Медведеву и отставил чашку. — Если же ты имеешь в виду Варчука с Клюевым, тоже ошибаешься, они не контактировали со мной, покинув твоё заведение в Петергофе.

«Он не знает, что испытатели остались живы, — с облегчением понял генерал. — Иначе непременно обмолвился бы. Уж кто-кто, а Монах органически неспособен на ложь, мне это известно давно, со времён нашей экспертной группы. Но каков, а? Лихо завернул!»

— Значит, ты считаешь, что мне не под силу выбрать нужных людей? — спросил он. — Ты у нас — гений, а я — так, погулять вышел…

— Не передёргивай. Просто критерии должны быть не такими, какие предусмотрены в вашем ведомстве. В этом вся суть…

Видимо, Батюшкин хотел сказать ещё что-то, но не успел, потому что в недрах его компьютерного комплекса негромко зажужжал телефон. Аристарх встал, подошёл к терминалу и снял трубку.

— Да… — он переступил с ноги на ногу. — Здравствуйте, Александр Тимофеевич… И я рад вас слышать… Он у меня… Безусловно… Понял. — Монах отключил связь и обернулся к Медведеву. — Поехали, Олег. Президент ждёт нас обоих.

* * *

Ильин смотрел на своих питомцев и никак не мог сообразить, какая кошка могла пробежать между ними. Внешне ничего не изменилось, но чувствовалось некое напряжение в отношениях. Что-то, видимо, произошло. И совсем недавно.

— В чём дело, малыши? — цепкий взгляд главы государства коснулся и того, и другого. — Песочницу не поделили?

Солдат лишь угрюмо зыркнул, а Батюшкин невозмутимо произнёс:

— Есть немного. Не сошлись во мнениях.

— По поводу чего? — немедленно поинтересовался Ильин.

— Тема дискуссии: Сфера и её влияние на человечество, — лаконично сообщил Монах.

— Ну-ка, ну-ка, — президент наклонился над столом, уперев ладони в подлокотники кресла, — с этого места, пожалуйста, поподробнее.

Аристарх согласно кивнул и практически слово в слово передал то, о чём двадцать минут назад говорил Медведеву.

— Если помните, — закончил он, — взрыв в Скалистых горах я просил расценивать как предупреждение.

— Помню, — сказал президент. — И меня очень беспокоит их отношение к структурам власти. Неужели с ними никак нельзя договориться? Пообещать им всемерное содействие, продемонстрировать заинтересованность в их помощи, привлечь к программам социального переустройства общества… к образовательной программе, в конце концов, предназначенной для воспитания новой элиты…

— Не пройдёт, — Монах отрицательно качнул головой. — Поймите, они стали другими людьми. Вы не сможете ввести их в заблуждение. Они читают намерения человека как открытую книгу. Перед ними нельзя прикинуться исправившимся и поменявшим мировоззрение. Они мгновенно уловят фальшь. С ними можно только открыто и откровенно. Вот тогда, если ваши замыслы не противоречат их взглядам, они с удовольствием будут сотрудничать с вами. Только вряд ли им понравится слово «элита», их нельзя увлечь идеями избранности.

— Но ведь они сами, можно сказать, помазанники божьи.