Неделя до лета (СИ)

Вот и сейчас сова прилетела к нему, чтобы его поддержать. Кружилась над ним она недолго. В конце концов, она как обычно опустилась с ним рядом и обхватила его крыльями, таким образом как бы обнимая. Норман чуть улыбнулся, вытер слёзы и мягко прижал птицу к себе. Минерва была маленькая и очень тёплая, и оттого обнимать её становилось ещё приятнее. Норману нравилось держать её на руках и крепко, но мягко прижимать к себе. Он словно бы обнимался с Эммой. Иногда, закрывая глаза, он представлял на месте Минервы именно её. Вот и сейчас тоже. Нежно прижав сову к себе, Норман закрыл глаза и позволил себе хотя бы ненадолго забыться. Он представил, как рядом с ним сейчас сидит Эмма, как она обнимает его и ласково перебирает пальцами его волосы. От этого на душе становилось как-то по-особенному тепло, а в животе начинали порхать бабочки. О, как же ему хотелось, чтобы Эмма сейчас и правда сидела рядом… Он просто мечтал о том, чтобы в этот момент его обнимала именно она, а не Минерва. Ему хотелось почувствовать тепло её, Эммы. Её мягкие пальцы, запах ромашек, которыми пахли её рыжие волосы. Хотелось просто понять, что она здесь, она с ним, она никуда не уедет и никогда его не забудет. Норман боялся в этом себе признаваться, но где-то в глубине души он хотел, чтобы в какой-то момент Эмма пришла и сказала ему, что она никуда не уедет. Что она останется здесь, в Америке, с ним. Но также он понимал, что это невозможно. И осознание этого причиняло ему огромную боль.

— Ох, Минерва, как же всё сложно… — с тяжёлым вздохом обратился Норман к сове, ласково поглаживая её по спине. Глаз он по-прежнему не открывал. — Знаешь, я так люблю её… Она такая необыкновенная, ты даже не представляешь… — он мечтательно вздохнул. Его губы растянулись в мягкой улыбке, когда перед глазами всплыл солнечный образ Эммы. Яркая улыбка, добрые зелёные глаза, смешные рыжие кудряшки. Всё это он любил в ней. — Я так хотел бы ей признаться, но, видимо, мне просто не суждено… Ох, Минерва, если бы я только мог рассказать ей о своих чувствах раньше, чем она уедет… Но у меня просто не осталось на это времени… — на этот раз с его губ сорвался печальный вздох, и Норман, открыв глаза, посмотрел на свою сову. Он грустно улыбнулся и продолжил поглаживать её. — Видимо, и правда не судьба.

Он ещё много чего рассказывал. О грядущих экзаменах, об отъезде Эммы, о том, как он скучает по отцу. Ему сейчас было просто необходимо выговориться. А сова идеально подходила на роль собеседника. Она всегда внимательно слушала его и даже кивала иногда, будто всё прекрасно понимала. Ласково гладила своими крылышками, прижималась к нему крепко-крепко, таким образом желая поддержать. Когда он рассказывал ей о своих проблемах, на душе становилось легко и спокойно. Вот и в этот раз он выложил ей всё как на духу. Пока он говорил, Минерва покорно слушала его, иногда понимающе кивала. Но в какой-то момент она вдруг взметнулась в воздух и начала громко ухать. Норман непонимающе посмотрел на неё. Когда же она полетела к столу, он удивился ещё больше и недоумённо последовал за ней. Такое поведение совы обескуражило его. Она никогда раньше себя так не вела. Обычно Минерва была очень спокойной и ласковой, она даже спала по ночам. А тут ни с того ни с сего взлетела и начала себя так странно вести. Норману хотелось понять, в чём же причина такой резкой смены поведения.

— Что такое, Минерва? Что ты хочешь мне показать? — недоумевающе вопрошал Норман, подходя вместе с совой к письменному столу.

Минерва продолжала взволнованно ухать. Она явно пыталась что-то ему показать, но Норман не понимал, что именно. Тогда она подлетела ближе к столу и стала вытягивать из подставки перьевую ручку. Норман с недоумением наблюдал за ней, силясь осмыслить её действия. Когда Минерва достала ручку, она бросила её на стол и стала вытаскивать из стопки бумаги один листок. Вот тогда-то до Нормана и дошло, что она хотела ему показать. Она предлагала ему написать письмо с признанием. Ну конечно, как же он сам до этого не додумался? Ведь любовное письмо — это тоже очень романтично. Как раз то, что ему нужно.

— Боже, Минерва, ты гений! Не знаю, что бы я без тебя делал… — с нескрываемой радостью в голосе произнёс Норман. Он настолько расчувствовался, что даже подхватил сову на руки и закружился вместе с ней по комнате.