Неделя до лета (СИ)

Отставив бокал обратно на стол, Норман снова тяжко вздохнул и откинулся на спинку мягкого диванчика. Запрокинул голову, накрыл ладонью лоб. Где-то рядом с ним активно о чём-то спорили Эмма и Оливер, однако он слушал их вполуха. Настроения не было совсем. Очень хотелось закурить. Норман впервые за несколько месяцев испытал настолько сильное желание. Вообще, он курил очень редко, но иногда всё-таки случалось. В те моменты, когда по-другому стресс снять не выходило совсем. Сейчас, видимо, была именно такая ситуация. Норман чуть напрягся, пытаясь вспомнить, остались ли у него сигареты с прошлого раза. Кажется, у него в кармане куртки до сих пор лежала пачка, но он не был уверен, есть ли там сигареты. Ему стоило проверить.

Однако, когда Норман Ну же собирался вставать, его вдруг остановила Эмма.

— А ты что думаешь, Норман? — обратилась она к нему с вопросом.

— А? — от неожиданности он вздрогнул и с недоумением посмотрел на неё. Он попытался вспомнить, о чём они с Оливером спорили, но у него так и не получилось. Поэтому он только неловко улыбнулся и потупил взгляд. — Прости, о чём вы говорили?

— С тобой всё в порядке, Норман? — с некоторым беспокойством поинтересовался у него Оливер, заметив, что он странно себя ведёт. Норман натянул улыбку и поднял взгляд.

— Да, конечно, — заверил он. — Простите, я просто немного задумался… Я, это, на улицу выйду. Что-то свежим воздухом подышать захотелось, — добавил он.

— Ты уверен? Может, тебя проводить? — к Оливеру присоединилась Эмма. Она знала Нормана гораздо дольше, и потому хорошо читала его. И сейчас она тоже замечала, что с ним происходит что-то неладное.

— Нет-нет, не стоит, правда. Я сам дойду, — он покачал головой и, не дав ей ничего ответить, быстро направился к входной двери.

Спиной Норман чувствовал провожающий его пристальный взгляд Эммы. Он понимал: она волнуется. Эмма всегда особенно сильно волновалась, если дело касалось его, Нормана. И так же отчётливо он понимал, что близок тот день, когда она не выдержит и захочет серьёзно с ним поговорить. В конце концов, так было всегда, сколько Норман себя помнил. Каждый раз, когда он упорно от неё что-то скрывал, Эмма держалась до последнего. Она не трогала его, ожидая, что он расскажет сам, но когда он этого не делал, она взрывалась и приходила к нему сама. Расспрашивала, вытягивала из него душу. А он просто не мог врать ей в такие моменты. И это было самое страшное. Где-то глубоко в душе Норман боялся, что Эмма решит устроить откровенный разговор и в этот раз. Ведь тогда он не сможет солгать ей, скажет всю правду. И о своей давней любви, и о признании, и даже о бессонных ночах, проведённых в раздумьях о том, как же ей признаться. А он хотел сделать всё совершенно не так. Не в такой напряжённой обстановке. А сейчас он чувствовал, что их с Эммой откровенный разговор всё ближе и ближе, поэтому ему оставалось только молиться, чтобы этот момент настал как можно позже.

Как только Норман вышел из кафе на улицу, ему в лицо сразу же ударил холодный ветер. Из-за этого он зажмурился, закрыл лицо рукой. Было холодно, пасмурно. Когда Норман открыл глаза и поднял голову, то увидел, что на небе постепенно собираются дождевые тучи. От досады он сплюнул на землю. Да уж, не самое удачное время он выбрал, чтобы покурить. Хорошо хоть куртка у него была тёплая. В ней точно не замёрзнет. Но у него всё-таки было немного времени, пока дождь ещё не начался, так что он решил этим воспользоваться. Не зря ведь он сюда вышел.

Сунув руку в карман куртки, Норман почти сразу нащупал пачку. Он достал её, открыл, заглянул внутрь. С его губ сорвался вздох облегчения: в пачке осталась ещё одна сигарета. Как раз то, что ему нужно. Норману всегда хватало одной сигареты, чтобы расслабиться, реже — двух. Он обычно курил недолго, всего пару минут. Больше просто не мог: слишком противно было. Да и не любил он вкус никотина: слишком горький, неприятный. И он совершенно не понимал в этом плане Рэя. Для Нормана до сих пор оставалось загадкой, как он вообще терпит эту гадость. Ведь Рэй мог курить порой больше пяти минут. А Норману это было не под силу, и потому он совершенно не понимал своего друга. Как и в принципе не разделял его увлечение сигаретами. Пускай и сам периодически грешил этим.

Закурив сигарету, Норман блаженно прикрыл глаза. По всему телу постепенно начала растекаться приятная истома. Внутри с каждой секундой становилось всё легче, свободнее, спокойнее. Вместе с кольцами дыма из Нормана уходили все страхи и переживания. Чувство покоя и свободы — действительно приятное чувство. И это, пожалуй, единственное, что нравилось Норману в курении. Благодаря этому процессу он мог расслабиться и успокоиться, собраться с мыслями. А сейчас всё это было ему просто жизненно необходимо. Потому что сейчас он меньше всего на свете хотел, чтобы его план полетел к чертям из-за этих дурацких чувств.

— Так ты куришь?