Неделя на Манхэттене

Последнее, что помнил Баяр Санжаагийн, как пилот и штурман боролись через него за штурвал и штурман орал: «Сажай в зелень, чтоб не рванули баки!» И когда очнулся, очки были разбиты, вертолёт в болоте, миллионерши в ступоре, пилот вылетел из кабины и лежал на носу вертолёта с переломанными плечами, а штурман матерился над ним.

Ничего не понимая и не видя без очков, Баяр услышал над собой строгий голос Мэри Гейтс:

– Пока члены моего клуба в шоке, мы должны собрать весь алкоголь, всю еду и все лекарства. Неизвестно, через сколько нас спасут, и важно жёстко контролировать распределение. Попробуйте починить рацию!

– Но я ничего не вижу без очков! – ответил Баяр.

– Это не важно. Они не послушают моих команд, а послушают ваших, потому что вы – монгол. Я буду водить вас за руку и говорить от вашего имени – у нас нет другого выхода!

Потом она руководила спасением вещей, лечением травмированных и разбивкой лагеря. К вечеру старушки-миллионерши вышли из шока и потребовали обращения к американскому президенту, который в их воспалённом сознании был Бэтманом, прилетающим по первому зову.

– Рация не работает! – напомнил Баяр.

– Ничего страшного, – сказала мать Гейтса, – Поставьте перед ними неработающую рацию, покрутите колёсики и пусть обращаются хоть к президенту, хоть к господу Богу!

Миллионерши двое суток ябедничали президенту США в неработающую рацию на разбившийся вертолёт, холод, дождь, отсутствие помощи и выдаваемые маленькие дозы спиртного. А на третий день их случайно обнаружили. Случайно, потому что вертолёт заблудился, и искали его в другом месте. И тогда личный самолёт кого-то из членш клуба доставил всю компанию в гостиницу Улан-Батора.

Часть рыболовш немедленно улетела в Америку, проклиная омуля и Монголию, а остальные отправились следующим вертолётом удить рыбу. И летают с тех пор по этому маршруту каждый год, считая аварию в горах самым ярким событием своей жизни.

Уже в Улан-Баторе Баяр спросил Мэри Максвелл Гейтс, откуда у неё навыки поведения в подобной ситуации? И она ответила:

– Я привыкла ко всему подходить ответственно и закончила перед поездкой курсы выживания в экстремальных обстоятельствах.

Мэри Максвелл Гейтс – первая женщина-президент благотворительного общества United Way в округе Кинг штата Техас, первая женщина в национальном исполнительном комитете United Way и в совете директоров First Interstate Bank города Вашингтон. Такие американки, полная противоположность «фрикам-мамочкам» в побрякушках и с наклеенными ресницами, и дети у них тоже полная противоположность детям «американских мамочек».

А возвращаясь к доставшемуся мне месту на скамейке Центрального парка, скажу, что худющие старики медленно встали и, шаркая кроссовками, по-черепашьи поползли на «оздоровительную тропу», где рисковали быть смятыми более брутальными отдыхающими. И на их место плюхнулась белая дама величиной с разложенный диван. В ушах дамы были наушники с музыкой, и чтобы окончательно изолироваться от человечества, она томно прикрыла глаза.

Примечательны в даме были не размеры, таких персонажей на Бродвее полно, а шорты, из которых у хорошей портнихи получился бы полуторный пододеяльник. И ещё футболка из магазина для самых толстых, из-под которой спадала ниагара жировых складок. Судя по кроссовкам, дама пришла заниматься спортом, и если не бегать, потому что бегать она не могла ни при какой погоде, то хотя бы очень медленно ходить по дорожкам.

Я за свободу экипировки отдельно взятого гражданина, но в Нью-Йорке к ней надо привыкать. Помню, приятельница в ответ на вопрос, что особенно невыносимо в её американской жизни, рассказала, как зять регулярно прётся из душа голышом через гостиную, прикрывая руками причинное место. И на просьбы накидывать халат недоумевает: «Мне так удобней, я ведь всё прикрыл руками, а задница у всех одинаковая!»

Действие происходит в респектабельном семействе, считающем себя наследником лучших британских традиций. И приятельница ничего не может с этим поделать – её частное пространство не учитывается не потому, что ей желают зла, а потому, что в тамошнем образе жизни люди ориентированы на собственное удобство.

Северная часть Центрального Парка прикидывается дикой природой, а Южная забита досуговыми объектами. Но у нас не было времени на зоопарк и знаменитые карусели, которые прежде тянули бредущие в туннеле под землёй и безжалостно подстегиваемые слепые мулы и лошади. Они двигались по кругу, пока не падали, чтобы быть увезёнными на бойню, о чём умалчивают экскурсоводы.

Когда планировали Центральный Парк, издатель газеты «Нью-Йорк пост» предложил сохранить в нём кусочек «…живой природы доколумбовой эры, чтобы потомки увидели, какой мы застали эту землю, и тут же рядом, во что мы её превратили…» Он искренне считал, что колонисты спасли эту землю, сделав из жизни аборигенов кровавую кашу.