Недетские игры

На следующий день, плохо выспавшись и поэтому не в настроении, Добрыня пошел объявить своему воспитаннику и его другу о том, что пора собираться в дорогу. Но Данилу не нашел. Явор, виновато потупив глаза, сказал, что не видел его. Поразмыслив, Добрыня широкими, решительными шагами двинулся в лес. "Где тут они свои игрища устраивают?" — с раздражением думал он. В лес вела узкая, но хорошо утоптанная тропинка. Не раздумывая витязь направился прямо по ней.

Минут через двадцать бодрого хода Добрыня заметил мелькание между стволов. Он притормозил и пошёл осторожнее. Данила и Осина его не заметили в азарте боя, они сражались стоя в глубоком снегу, деревянные мечи так и мелькали вокруг них. Добрыня засмотрелся, не веря глазам. Данила упорно наступал, Осина же гибкими, кошачьими движениями уходила от его ударов и вдруг её деревянный клинок неожиданно нанес удар. Данила потирал ушибленное плечо, бой был закончен.

— Ты сделала меня! Ей богу, сделала!!!

Они, довольные и запыхавшиеся, смотрели друг на друга, потом весело рассмеялись.

Ошеломленный Добрыня круто развернулся и не говоря ни слова отправился в обратный путь.

— Он всё видел, — констатировал Данила.

— Ну и что? Теперь меня ничто не остановит, пусть попробуют мне запретить! — с вызовом вскинув голову отвечала Осина.

— И расскажет Кузнецу, — продолжал Данила.

— Когда-нибудь это должно было случиться, — сменив тон на менее вызывающий ответила девушка, — и хорошо, что случилось, не надо теперь врать и прятаться, — уже с улыбкой добавила она. — Нет худа без добра!

Данила снова поразился на сколько изменилась девушка. Любовь ли, битвы ли на мечах так изменили её, Данила не задумывался, главное было то, что он видел, и это нравилось ему. "Настоящая боевая подруга для Добрыни", с удовольствием подумал он.

Тем временем ещё более недовольный Добрыня держал путь к Кузнецу.

— Что за девицу ты мне подсунул? — прямо с порога, не поздоровавшись гневно начал витязь.

Кузнец с удивлением воззрился на него.

— Как это подсунул? Девица не вещь, чтобы её подсовывать! Чем плоха девица? Скажи своё слово, что в ней не так! — вызовом на вызов ответил Кузнец.

— А ты знаешь зачем она у тебя по лесам бегает?

— Как по лесам бегает? — не понял Кузнец.

— А вот так! С воспитанником моим!

— С Данилой? Да быть того не может!

— Может, может! Не веришь? Собирайся, пошли!

— Куда пошли?

— Да в лес конечно! Посмотришь, чем они там занимаются!

Но идти никуда не пришлось. Данила с Осиной вошли в дом и остановились на пороге. Данила чувствовал себя виноватым, как-никак он не то, что обманывал, но и скрывал правду. Осина же смотрела с вызовом, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

— Что творишь, девица? — грозно пророкотал Кузнец, строго глядя в глаза девушке.

Под тяжелым взглядом Кузнеца Осина всё же потупила глаза.

— Я не сделала ничего плохого, отец, — впервые назвав его так мягко проговорила она, — я хотела научиться владеть мечом. Пойми отец, я устала бояться и решила научиться стоять за себя. И у меня получается, правда получается! Когда я держу в руках меч, то слышу его грозную песню! Прости, что обманывала тебя.

— Почему ж не сказала?

— Боялась, что ты запретишь и мне пришлось бы тебя ослушаться.

Кузнец задумчиво смотрел на свою приёмную дочь.

— А ну покажите, чему научились! — наконец сказал он.

Выходя следом за ними на улицу Кузнец, немного притормозив, бросил косой взгляд на Добрыню и тихо проворчал:

— Воевода…, а ведёшь себя, как дитя неразумное!

Мужчины вышли во двор и остановились, приготовившись смотреть бой. Бойцы, зная, что их оценивают, старались изо всех сил. Но, по оценке Данилы, у них получилось не так хорошо, как в лесу, без зрителей. Но и это понравилось Добрыне. Он оживился, видно было, что ему не терпится высказаться. После окончания боя, где верх одержала снова Осина (сказать по секрету, Данила намерено дал ей победить), Добрыня встал в свою излюбленную позу с поднятым вверх указательным пальцем и начал назидательно вещать, что было правильно, а что нет. Осина больше не дерзила, она жадно слушала витязя. В этот же день Кузнецу был заказан особенный меч, под рост и вес новой ученицы Добрыни, Осины.

Прошло несколько дней. Пока Кузнец ковал меч и кое-какой доспех для Осины, шли сборы в дорогу. А у Данилы появилась ещё одна проблема: как быть с Цукатом. Собака не угонится за лошадьми и верхом ездить тоже не умеет. Как быть? О том, чтобы оставить его, не могло быть и речи, выходит либо идти пешком, либо запрягать коней. В том и другом случае путники теряют в скорости. "Ну и зачем нам скорость? Пойдем так же, как и сюда шли, коней в поводу, если нужна скорость, сели и поскакали." Данила размышлял и так, и эдак, по-всякому выходило не очень. Он грустил сидя на широкой лавке в столовой казармы, задумавшись и опустив голову.

— О чем грустишь, друг? — голос Явора вывел Данилу из задумчивости.

— Я не знаю, как быть с Цукатом. Одно знаю точно — больше я его не оставлю!

Он поднял голову и уверенно посмотрел в лицо Явору.

— Мы с ним не должны разлучаться!