Недетские игры

Брюнет появился в институте на следующий день. Выглядел он как всегда элегантно и задумчиво. Вот только осада меня продолжилась и теперь он перешел на новый уровень: специально брал под руку, поднимаясь по ступенькам, протягивал ладонь, когда я спускалась. Не просто подавал куртку, а помогал застегивать и поправлял рукава, норовя коснуться кожи. Я дергалась, краснела, возмущенно вопила, ничего не помогало! Макс действовал точно так же, только еще напористей, норовя сорвать поцелуй в темном углу коридора.

Вечером мне предлагали сразу две руки, на общих семинарах две ручки, два стаканчика кофе на практическом занятии, а порой и два блинчика с ветчиной или с джемом. Я пыталась отказываться, кидалась тетрадками, а порой отворачивалась и не отвечала. Затем попробовала брать сразу две ручки, ругаться, кричать, сбегать с занятий или прятаться за других девчонок: все было напрасно!

Похоже было что два красавца сговорились довести меня до могилы или до смертоубийства упорно и настойчиво находясь рядом, убеждая невольно, но ежедневно делать выбор, на который я не имела права. Никогда не поверю, что парни сами жаждут моего внимания, а вот мне с каждым днем все больше хотелось ответить на поцелуй, прижаться спиной к сильной груди, позволяя мужским рукам не просто накинуть мне шарф на плечи, но и погладить все, до чего доберутся. Ах, если б я могла не кусать губы сдерживая стоны разочарования, а развернувшись с улыбкой повиснуть на крепкой шее и заглянув в глаза прижаться губами к губам!

Разница между желанием и действительностью была просто невыносима, и все равно девчонки с других курсов сверлили меня ненавидящими взглядами, обзывали ведьмой, шептались, что я приворожила лучших, а теперь не знаю, что с ними делать. Я действительно не знала, как сбежать от настойчивости Макса и Дэна, но мой организм оказался мудрее и через две недели такой осады я заперлась дома с насморком.

В душе царило смятение, и телу было так плохо, что я даже позабыла про многозначительные взгляды и улыбки парней. Побродив по квартире, я налила в бокал густой вишневой настойки, бабулиного изготовления и честно призналась сама себе: мне нравятся оба! Сделать выбор просто нереально, да и не собираюсь я этого делать. Вот посижу недельку дома, и они про меня забудут! И все же…

Там, где Макс покорял своей силой, Дэн брал мягкостью и упорством. Ума и образованности хватало обоим, а уж перспективностью и смелостью они могли бы города брать! Внешние данные более чем, чистоплотны, ни разу не слышала, чтобы они тусили на «вписках» или дурили на тех вечеринках, где водка и пиво мешаются в одном бокале со «спайсом». На все мои выходки оба лишь усмехаются, дают выплеснуть гнев и снова обходительно затягивают в свои сети, неужели ставки так высоки?

Ответа я так и не нашла. Поэтому я уселась на пол, взяла стопку белой и стопку черной бумаги и погрузилась в рисунок. Настоящий художник всегда немного волшебник. Когда рука скользит над бумагой выводя четкий контур или легкий смазанный штрих вокруг летают незримые духи, наполняющие изображение жизнью. Почему так дышат силой детские рисунки? Потому что в них много любви и света. Почему так завораживают работы наивных художников, не имеющих образования? Потому что в них царит чистый дух, без примеси рамок знания.

Я хотела провести этот вечер с двумя парнями, чтобы принять окончательное решение, и я это сделала! На черный лист щедрыми мазками акрила ложились алые пряди в волосах Макса, на белом листе из лужицы черной туши выплывал профиль Дэна. Сильная мужская рука в камуфляже, прижимает к груди рыжего котенка. К гибкому танцору прислонилась хрупкая ветка сакуры, словно партнерша в ярко-розовой юбке… Я не отрывалась от бумаги, не видя ничего вокруг, понимая, что не могу оторвать от себя эти чувства. Они затягивают и манят, и с каждым днем мне все труднее оборонять свое сердце. Наконец выплеснув эмоции, допив вино и наревевшись уползла в кровать.

Утром проснулась от стука в дверь. Сонная, растрепанная с ужасным запахом изо рта я подошла к двери, собираясь ее распахнуть и гаркнуть на гадкую бабку, которой опять что-то привиделось с утра пораньше, но что-то меня остановило. Глазка в двери не было, зато была цепочка, я кое-как закрепила ее в зажиме и приоткрыла дверь. На площадке стояли оба и Макс, и Дэн. Увидев мое опухшее лицо, они пристально всмотрелись и спросили:

– Болеешь?

– Болею! – сипло, но вызывающе ответила я и попыталась закрыть дверь.

– Стоп! – Макс сунул ногу между порогом и дверью, – чем болеешь, как лечишься?

– Не ваше дело! – у меня страшно гудела голова и я решилась на откровенную грубость.

– Наше, – ласковенько сказал красноволосый. – Быстро рассказывай, чем лечишься и что нужно из магазина!

– Ничего не надо! – чихнула в ответ я, – и вообще, шли бы вы отсюда, а то заражу!