Недетские сказки о смерти, сексе и конце света. Смыслы известных народных текстов

Вот так яблонька, непростое деревце!

Спящий король, принц-лягушонок, юноша-свинья…

А бывают сказки, где всё наоборот. Спящим оказывается юноша, а не девушка.

И в лягушачью кожу злой маг заколдовывает принца…Ничего удивительного в этом нет: инициацию в древности проходили подростки обоих полов,[367] и способы посвящения были похожими. Оттого мы сегодня и сталкиваемся с такими забавными перевёртышами!

В испанской народной сказке «Спящий король» в дремучих лесах затерялся волшебный замок. Там время остановило ход. Столетний мрак окутал комнаты, в одной из которых в гробу уснул очаровательный юноша. Никто из живых не осмеливался и приблизиться к тому заколдованному месту – уж больно много недобрых слухов ходило о нём. Да только нашлась одна принцесса… Желая хоть одним глазком увидеть чудесного принца, она истаптывает не одну пару железных башмаков, добирается до заколдованного места, оживляет возлюбленного и становится ему супругой.[368] Эта сказка не единичный случай, подобные истории рассказывают в Европе и Азии: в Греции, Италии, Албании, в Литве и Латвии, в Индии, Иране, Турции и много ещё где.

В сказке братьев Гримм «Король-лягушонок, или Железный Генрих» в лесном колодце живёт принц ослепительной красоты в образе мерзкого лягушонка. Долго тянулся его одинокий век, пока в один прекрасный день он не поймал… нет, не стрелу, как наша Василиса Прекрасная, а золотой мячик, который молодая королевна уронила в его «жилище». В обмен на эту игрушку уродец желает получить не драгоценности и красивые наряды, а любовь хорошенькой девушки. Он хочет, чтоб вместе они ели из одной золотой тарелочки, пили из одного кубка, спали на одной пуховой постельке… В устных народных вариантах этой немецкой сказки звучал ярко выраженный эротизм, но Вильгельм Гримм снял его в расчёте на детскую аудиторию.[369] До постели дело не дошло. Молодая королевна не смогла стерпеть противного лягушонка и в сердцах бросила уродца о стену. «Упавши наземь, обернулся [он] статным королевичем с прекрасными ласковыми глазами».[370]

Есть и такие сказки, где юноши имеют личины свиньи, собаки, лесного чудовища. Особую популярность эти образы получили в эпоху Просвещения, расцвет которой пришёлся в Европе на XVII–XVIII века. Каждое время оставляло на сказке свой отпечаток. Так, идея оборотничества, связанная в древности с инициацией, в просветительский век получила иное осмысление. Для писателей новой эпохи была важна мысль о соотношении красоты и добродетели, а также о преимуществе последней над первой. «Внешность – не основной критерий, по которому нужно судить о людях, – считали передовые умы, – главное – внутренний мир». Если человек богат духовно, то и внешне он будет красив, поскольку доброе сердце делает человека прекрасным. Вот почему в образе чудовища сказка прячет принца. «Не всё то золото, что блестит», – вторит этим философским мыслям народная мудрость…

Лягушонок и королевна, уронившая золотой шар, иллюстрация Грот-Иоганна (1841–892 годы)

Как видим, мораль – более позднее явление, архаическая сказка не знает морали, она знает обряд. Но чем больше граней мы находим сегодня в произведении, тем глубже по смыслу оно становится для нас.

Двоежёнство в русских сказках

В сказке «Пёрышко Финиста ясна сокола» заколдованный царевич женится дважды. Первый раз – на царице Тридевятого государства, а второй – на простой милой девушке Марьюшке. Таким же образом поступает и Иван из сказки «Морской царь и Василиса Премудрая». Любопытно, что юноши играют свадьбу дважды, не являясь при этом вдовцами… С одной стороны, такой неловкий момент можно было бы объяснить многожёнством, существовавшим в языческой Руси, но, с другой – сказка настаивает именно на двух супругах, и о многобрачии речи не заводит. Значит, ответ нужно искать в иной эпохе, а именно в первобытной, когда мужчины вступали в брак дважды.

Напомню, что в те времена существовали две формы супружеских отношений: вольная и регламентированная. Первый брак заключался в мужском доме с сестрицей, в то время как второй (законный) совершался по возвращении из тайного братства в поселение.[371] Сказка отразила это явление в виде двоежёнства. Стало быть, брак с царь-девицей из загробного мира соответствует вольному супружеству с сестрицей. А женитьбу на простой девушке можно расценивать как законный союз, целью которого являлось создание семьи. Может быть, поэтому в поздних сказках герой со второй супругой именно венчается: «Тут их и обвенчали, и свадьба была богатая!»[372] В то время как с первой он «свадьбу играет» по неведомым нам обычаям…