Недетские сказки о смерти, сексе и конце света. Смыслы известных народных текстов

И наехал тут Добрынюшка да в третий раз
А на ту же поленицу на удалую,
Да ударит поленицу в буйну голову.
….
Говорит же поленица да удалая:
«Думала же, русские комарики покусывают, –
Ажно русские богатыри пощалкивают!»
Ухватила тут Добрыню за желты кудри,
Сдернула Добрынюшку с коня долой,
А спустила Добрыню во глубок мешок.
…
«Ежели богатырь нам прилюбится,
Назову я себе другом да любимыим;
Ежели богатырь не прилюбится,
На долонь кладу, другой прижму
И в овсяный блин да его сделаю».[578]

В этом тексте Настасья Никулична по своей силе явно превосходит Добрыню. Иронически сравнивая русского богатыря с комариком, без особых усилий сдергивает она его с коня и кладёт себе в мешок: ежели он ей «прилюбится», то назовёт она его любимым другом, а ежели «не прилюбится», то сделает из него овсяный блин! Добрыне в этой былине повезло – он приглянулся полянице, и встреча заканчивается свадьбой.

Данный сюжет историчен: он отражает контакт славян с тюркскими народами, в традициях которых в эпоху Средневековья жених и невеста должны были драться друг с другом перед свадьбой, правда, без фатального исхода.[579]

О том, что поляница действительно не была славянских корней, говорит и сам фольклор. При знакомстве с Добрыней Настасья сообщает ему, что она дочь короля Ляховицкого. В других текстах её называют «татарином неверным», да и сама она о себе заявляет, что у неё «уста поганые», то есть нехристианские.[580],[581] Но по сути, как отмечают исследователи, оказывается не важным, что говорит о себе героиня – татарин она или литовская королевна. Важно то, что «на государственной стадии развития эпоса она – не православной веры и не принадлежит к Святой Руси».[582]

Если мы обратимся к эпохе Средневековья – периоду возникновения былины – то увидим, что само время яростно отрицает возможность существования русских воинственных дев. Положение женщин во всех европейских государствах было тогда чудовищно тяжёлым, эта тенденция наблюдалась и у нас. Времена княгини Ольги давно прошли и были забыты, христианство определяло женщину как «сосуд греха», оттого она не имела социальных прав и превратилась в «теремную затворницу». Выходит, поляницами, несомненно, были тюркские богатырши.

Однако возникает вопрос, почему героини в былинах носят русские имена: Настасья Окульевна, Василиса Микулишна, Дарья Псковская? Причина может крыться в том, что после совершённого языческого свадебного обряда в степи русские князья или рядовые воины привозили своих половецких жён в родные земли, и там подтверждали степной союз церковным браком. Для этого девушку необходимо было окрестить, дать ей христианское имя.

Именно так и поступает Добрыня с Настасьей: после брака в степи он привозит её в Киев, где девушку отводят «в верушку крещёную», после чего она становится полноправной женой русского мужа:[583]

Сделали об их же публикацию,
Провели же ее да в верушку крещеную.
Принял тут с Настасьей по злату венцу,
Стал же он с Настасьей век коротати.[584]

Любопытно, что вопреки тому, что женщины-воины были сарматскими и тюркскими конными наездницами, само слово «поляница» – славянское, в то время как русский «богатырь» – тюркское (боотур, богатур). Это можно объяснить тем, что представления о поляницах утвердились в славянском фольклоре до появления в русском языке тюркского слова «богатырь». Название поляниц не изменилось, так как из живого бытия они уже исчезли.[585] Что же касается национального, более древнего, названия героя-богатыря, вероятно, оно было «поляник», «поляк», или «полянин». Но слово «поляне» стало самоназванием всего племени («племя героев»), поэтому для обозначения былинного богатыря понадобился новый термин.[586]

Пыль стоит столбом, ускакали гордые поляницы далеко в степи привольные искать себе поединщика или супруга. Сильные, но невластные над временем, сегодня они превратились в легенды, в народные песни, что веками передавались из уст в уста, не желая исчезать из людской памяти. И кто знает, может быть, именно они, эти былинные удалые красавицы, вдохновили женщин последующих эпох на борьбу за свою свободу.

Девичьи косы и богатырши тюркского эпоса