Недеццкие сказки для перешкольного возраста

— Удача бродит где-то рядом, ей указать наперсток надо. В котором шарик, угадаешь? Ползамка сразу отыграешь. — Наперстки в руках рыцаря мелькали все быстрее, смазываясь в одно пятно. Затем, уже в который раз, Лоттер выстроил их в ряд перед Аладдином. Тот указал на средний и пока Лоттер приподнимал его, привычно прижимая шарик пальцем, Аладдин опрокинул два других наперстка. Шарика под ними, естественно, не было. Рука принца метнулась к руке Лоттера и, схватив рыцаря за кисть, Аладдин выкрутил её. В наперстке, прижатый пальцем, дзынькнул шарик.

— Обманывать нехорошо, — прошипел сквозь зубы Аладдин.

* * *

Ланс увидел, что принцесса украдкой наблюдает в окно за тем, как их вышвыривают из дворца. Но виду не подал. Только прокричал в закрывающиеся ворота:

— Повезло тебе, мажор, что додумался жену на кон поставить! Так бы без половины замка остался!

После этих слов девичий силуэт в окне исчез.

В походной сумке что-то зашевелилось, и Ланс поспешил развязать ее. Из котомки на песок выскочила лягушка. Пару раз квакнула, а потом без всяких поцелуев, но со звонким хлопком превратилась в девушку.

— Етить вашу рыцаря мать! Ребята, вы чо?! А если б он меня отобрал? — и залепила Лансу пощечину.

— Ну, обошлось же! — обиженно пробормотал тот, схватившись за щеку.

— Обошлось у них! — девушка замахнулась на него кулаком. — Как треснула бы!

Ланс втянул голову в плечи и прикрыл ее второй рукой.

Девица огляделась, тяжко вздохнула и разразилась потоком обсценной лексики, слегка разбавленной обычными словами, из которых было понятно, что она недовольна поведением рыцарей, сложившейся ситуацией и расстоянием до дома, преодолевать которое пешим ходом нет никакого желания.

— Зла на вас не хватает, — закончила она свою речь минут через пять. — Фее я тоже скажу, что о ней думаю, если до дому доберемся. Я понимала, что в ответ на помощь помочь нужно будет, но не думала, что всё в такой кошмар превратится. Если Ванька мой узнает — пиздец мне…

— Да погоди, самое интересное начинается, — уверенно заявил Ланс и кивнул на одно из окон дворца, из которого начала доноситься ругань.

— Урод конченный! — визжал девичий голос. — Как ты мог?!

— Да ты пойми, мы бы при помощи джинна всё вернули! — возражал Аладдин.

— Да чего ты мне про джинна тут заливаешь?! ТЫ ПОСТАВИЛ МЕНЯ НА КОН! КАК ВЕЩЬ!

— Но они же мухлевали, и я это заметил… Вот если бы они…

— ЕСЛИ БЫ?! ЕСЛИ БЫ! Ну ты мудачина! Я ухожу к маме!

— У тебя нет мамы, только папа-Шахраман.

— Тогда к рыцарю Лансу!

— Он же аферист!

— Зато нежный и ласковый! И после секса к стене не отворачивается!

— ЧТ-О-О-О?!

Лоттер, перестав следить за разговором, повернулся к напарнику и одними губами, чтобы не нарушать идиллию последней семейной ссоры, прояснил для себя:

— Так ты к ней ходил всё-таки?

Ланс, скорчив лицо, как у обожравшегося хозяйской сметаны кота, надменно кивнул.

Где-то за стенами было слышно, как женский плач, вкупе с легкими шагами, удаляется прочь из комнаты, в которой только что гремела ссора. Но возня не прекращалась. Почти тут же послышался громоподобный звук, и голос Аладдина потребовал:

— Верни мне царевну Будур! Сделай так, чтобы она снова меня любила!

— Но, мой господин, — ответствовал громоподобный голос, — я не властен над человеческими чувствами! Я могу разрушить, построить, принести или отнести за тридевять земель всё, что угодно. Я могу воздвигнуть или снести гору, повернуть русло реки, вырыть шахту или закопать ее, но заставить душу, тем более женскую, любить — это не в моей власти.

— Ну и нахуй ты мне такой нужен?! — визгливо прокричал Аладдин, а вслед за этим из окна вылетела старая лампа-светильник и упала к ногам рыцарей.

Почти одновременно с этим открылись врата замка и, оттуда выбежала царевна Будур. Она огляделась, увидела вальяжно развалившихся на песке рыцарей, стоящую рядом девушку в кокошнике и побежала к ним с распростертыми объятьями.

— Ланс, мой герой! — прокричала она.

Лоттер поднял лампу, повертел ее в руках. Потёр один из ее боков в надежде разглядеть красивый восточный узор, спрятанный под слоем копоти… И в этот момент из лампы в облаке сизого дыма материализовался джинн.

— Слушаю и повинуюсь, мой господин, — проревел он громоподобно.

— Ах ты ж ептвоюмать! — удивленно восхитился Лоттер.

— Не могу, — ответствовало существо. — У меня нет матери, чтобы я ее ёб. Я рожден из низших материй параллельного измерения. Может хозяин пожелает что-то другое?

Лоттер посмотрел на обнимающихся Ланса и царевну Будур, на царевну Лягушку и почему-то вспомнил нежные ступни Гвинервы, которые ему довелось массажировать.

— Этих всех, вместе с лампой, неси к фее, — приказал он, — а меня — в покои Гвинервы, жены короля Артура.

— Слушаю и повинуюсь, — обрадовано воскликнул джин.

И вся компания, вместе с лампой, растворилась в жарком пустынном воздухе.

Пластилин колец

— Ты, Гендальф, херней маешься, — безапелляционно заявила фея, возвращая волшебнику трубку. — И из-за этого много народу поляжет, это я тебе, как спец по таким делам, говорю. Кольцо должно быть уничтожено!