Недоброе солнце

– У вас сложности со слухом. Я не прошу, а требую, – с достоинством королевы Ольса, все же, глянула на Сумудина. Несколько мгновений переглядывания, и девушка перевела глаза на меня, потом на Даяра. При этом выражение лица, из несколько высокомерного становилось спокойным и уверенным. У нее оказалась очень живая мимика, почти такая же яркая, как у моей девочки. – Уверена, если все предоставленные нам ранее сведения верны, это не навредит девушке. Поверьте, у нас на Земле тоже бывают пациенты в похожих состояниях, и мы вполне успешно справляемся с поддержанием организма без этой… этого… вещества.

Дипломатично избежав упоминания «соплей», доктор выжидательно переводила взгляд с меня на Даяра и обратно, совершенно игнорируя шипящего Сумудина. Глянув в сторону шурина, пожал плечами.

– По-нашему уже пробовали, ничего не получилось. Раз мы пригласили медиков с Земли, то стоит послушать их советы.

К недовольству Ольсы, было решено обсудить этот вопрос с Винаром и вторым медиком с Земли. Наш доктор противопоказаний этому не видел, решив, что при острой необходимости просто вернем Селену обратно в капсулу. Томас же, на несколько мгновений недовольно оторвавшись от снимков активности головного мозга, выразил свое мнение более определенно.

– На работу мозга это никакого влияния не окажет, так что можете делать что хотите. И я бы просил мне не мешать. Кажется я сумел разглядеть новообразование в мозге, которое может быть причиной такого состояния.

Когда капсулу освободили от жидкости, Ольса недовольно осмотрела кисти рук и лицо дарье.

– Селена любит купаться? – не обращаясь к кому-то конкретно, спросила она.

– Очень, – фыркнул Даяр, – у нас вечно были сложности с тем, как принять ванну вечером, если Сэл дома. У нее заплывы быстрее, чем в два часа, никогда не получались. Хотя. Может, что и изменилось.

– Не особо, – хмыкнул я, чувствуя некоторое единение с братом дарье. Мы оба любим эту девочку, а это уже неплохая основа для нормальных взаимоотношений. – Только теперь она больше любит мыться в душе. Какое это имеет значение?

– Я бы рекомендовала ее помыть.

– Импульсная жидкость производит все необходимые варианты очистки и фильтруется каждые три часа, – сердито шипел Сумудин, ковыляя кругами по палате.

– Но это противно! – не стерпела Ольса.

– Селена спит и не чувствует, я против необдуманного риска и лишнего стресса.

– Куда уж больше стресса, если она в себя не может прийти.

Медики ругались еще с полчаса, в итоге у Сумудина вдоль спины поднялся гребень и совсем пожелтели глаза, а у маленькой землянки-доктора из прически выбилась половина волос, так как она поминутно хваталась за голову, сетуя на непонимание женской души и ее связи с телом. Когда этот концерт мне окончательно стал надоедать, пришла мама. Валине Рамия за несколько фраз разобралась в сути вопроса и, основательно рассвирепев, выставила всех за дверь. Всех, кроме Ольсы. Через минут десять мимо пролетела валлине Синга с небольшим свертком в руках. Бросив быструю улыбку нам, валорка проскочила в палату, опять захлопнув двери.

Пустили нас внутрь только через полчаса.

Селена, переодетая в мягкий светлый костюм из светлых штанов и длинной широкой кофты, выглядела несколько лучше. Мама аккуратно вытирала влажные волосы, в то время как Синга и Ольса о чем-то беседовали, складывая одежду, в которую дарье была одета раньше.

Молодая валорка забрала сверток с вещами и покинула комнату, в то время как Ольса повернулась к нам.

– Вы, господа, забываете о комфорте, думая о здоровье. Так нельзя с женским телом. Оно же храм для ее души. Вам стоило…

Потом. Все потом.

Подойдя к Селене, я осторожно взял ее за руку. Пальцы были холодными, но не больше, чем обычно. Кожа стала тонкая, немного шершавая, но в сердце немного распустился тот узел напряжения, который не давал дышать уже столько дней. Как это невероятно тяжело, не иметь возможности к ней прикоснуться.

Мама с печальной улыбкой глядела на меня, перебирая чуть отросшие волосы Селены и тихо напевая какую-то колыбельную. Кажется, она уже привязалась к ней ничуть не меньше, чем я сам. Между тем, Ольса продолжала.

– С вашими исследованиями я ознакомилась и, честно говоря, не увидела ничего, что могла бы вызвать сомнения. Правда, в материалах нет некоторых показателей, так что я сейчас займусь ими, а вы уделите свое время непосредственно моей пациентке, а не ее саркофагу.

Ольса

Когда мне предложили отправиться на Валору для помощи в лечении какой-то очень важной особы, я, конечно, немного подумала. Работа с VIP персонами всегда была чревата разными неприятными и сопутствующими сложностями. То подход не тот, то цвет салфеток в приемной. Была у меня в пациентках пара дам высокого полета. Сложные дамы. Честно, всерьез подумывала отказаться. Точнее, я прямо и четко отправила отказ.