Недоделанный король

— Если обидится — значит дурак, — заключил я. — Значит он не политик, не король, а тупой рубака. Я ему нужен. Он с Францией воюет уже сколько лет? То-то... Я ему сейчас естественный союзник, как и он мне. Вот увидишь, он мне еще сам денег даст, лишь бы я с Пауком воевал. Правда, только после моей коронации. До нее вряд ли. Я бы на его месте так и поступил. А ты это к чему спросил про деньги?

Саншо сделал значительное лицо и просветил меня неразумного.

— Я это к тому, что здесь в предгорьях Гипускоа ты можешь недорого нанять приличное количество прекрасных хинетов. Их даже вооружать не нужно. Они наймутся со всем своим оружием и конями. Но вот в искусстве конных маршей по горам и ущельям, разведке и преследовании врага им нет равных на всех Пиренеях. Сейчас как раз они возвращаются домой отдыхать и проматывать заработанное от Изабелы после летней кампании в Севилье или Кордове. Не все, но многие соблазняться наняться к тебе до следующего военного сезона на юге.

— Ты рекомендуешь?

— Рекомендую, — кивнул в подтверждение своим словам инфант. — Тем более что в Наваре, в твоей меснанде легкой конницы нет.

— А как у них с дисциплиной? — спросил я о главном.

— Так себе, — честно ответил Саншо. — Но можешь пообещать командиру, что повесишь именно его в случае проступков его подчиненных. Главари у них в авторитете.

И я припомнил, что Цезарь Август Октавиан, ‘’сын бога’’, постоянно утверждал, что пользуется не прямой властью — ‘’потестас’’, а косвенной — ‘’ауторитас’’, однако умалчивая о своей военной власти — ‘’империи’’.

И минут с двадцать мы с Саншо обсуждали этот вопрос. Является ли монаршая власть совмещением всех трех этих терминов или все-таки она что-то другое.

— Не всегда у монарха есть авторитет, — прервал наш диспут мой новый капеллан. — Авторитет не приложение к родословной, каждый его заслуживает лично. Или не заслуживает. Однако, сир, пришла пора молитвы.

Даже не молитвы, а исполнение мной епитимьи. Отец Жозеф, наверняка по собственной вредности, оттого что сдернул я его с теплого места, задействовав непробиваемый административный ресурс епископа, с ходу взял дело окормления моей души в свои могучие руки и не отпускал уже. Его не волновало пешком я, верхом ли, на привале или только из кустиков явился, оправимшись. Время пришло — тверди латинские молитвы. И те, которыми меня нагрузил монсеньор за грех гордыни и те, что достались мне в наказание за прелюбодеяние от падре из Эрбура. Да не как пономарь торопливо пробубнеть, а читать их с чувством с толком с расстановкой. От сердца. Иначе ждет меня персональная проповедь, во время которой весь отряд двигается шагом. А времени у меня не так чтобы много, можно сказать — вообще в обрез, вот и приходится стараться, чтобы не вылететь из графика. Король это вам не лобио кушать, король — это обязанности, обязанности и еще раз обязанности. Не всегда приятные.

Зря я, что ли этот рок-н-ролл кручу по землям басков? Представьте себе только на секунду, что я сразу с корабля ломанулся в По. Сам, только с Микалом, Саншо, горсткой ближников и тремя сотнями золотых в кармане. Ну и... Что меня там ждет? Кому подчиниться гвардия, мне или маман, которая пока в Беарне официальная регина? Вот то-то же. А так я уже оброс вполне людьми с оружием, которые его применят против тех, на кого Я укажу. Даже против маман. И хинетов, этих местных казаков с фронтира, обязательно найму не меньше сотни. Хотя бы для психической атаки на собственных придворных. У хинетов репутация еще тех отморозков. А эти еще и баски.

Напрасно историки утверждали, что в средневековье жизнь текла медленно. Да я тут за две недели столько виражей намотал, столько дел сотворил, что иным и на годы хватит. А куда деваться? Жить-то хочется. По хроникам меня отравили. Но я уже сколько дел наворотил, что боюсь с этими хрониками мне уже не никак не состыковываются. Впрочем, хроники гасконские весьма скупы на подробности. Так что вполне можно ожидать, что и до отравления могут всадить в мой организм четверть метра хорошо заточенной стали. Что ни разу не радует. Главное, не угадаешь с какой стороны прилетит.

Кто меня встретит в По?

Неясно.

Кто будет мне верен из тех, что охраняют двор?

Не знаю.

Так что хожу и стелю солому, даже не там где планирую упасть, а тупо везде ровным слоем. А это совсем нерационально. Ресурсы нужно концентрировать на острие главного удара. По крайней мере, так учил отец стратегии фон Клаузевиц, которого тут не знают, а Николо Макиавелли только еще первые черновики марает к своему знаменитому ‘’Государю’’. Скандал готовит. Напишет откровенно то, что все политики делают, но в чем никогда не сознаются аж до двадцатого века. Аморально, видите ли.