Недолговечная вечность. Философия долголетия

Если привилегией юности является пребывание в неопределенности (юность не знает, чт'o должно произойти), то в период запоздалого бабьего лета мы пытаемся сжульничать напоследок. Это двусмысленный возраст, который может стать как благодатью, так и крушением. После 50 лет мы уже не беспечны, каждый стал более или менее тем, кем ему полагалось стать, и отныне он чувствует себя свободным, чтобы быть самим собой или же открыть себя «другого»[15]. К зрелому возрасту в одном и том же человеке скапливается множество разных, несхожих между собой миров, а постзрелость заново перемешивает их, как ускоритель элементарных частиц. Вновь переживаемая юность, поздний пубертат: как отмечалось многими, на закате наших дней мы думаем не столько о том, чтобы избрать жизненный путь, сколько о том, чтобы продлить нашу жизнь, дополнить ее или обогатить. Как наилучшим образом распорядиться остатком дней? This is the first day of the rest of your life — «Это первый день твоей оставшейся жизни», – говорят англичане. Остаток дней начинает свой отсчет с первого же дня жизни, но вначале он кажется бесконечным, а затем сокращается и сокращается. Время, как любовь у Платона, дитя бедности и изобилия: время – неизбежное созревание, многообещающее ожидание, дающее свои плоды, но время также – изнашивание и истощение. Становиться старше означает учиться считать: все в нашей жизни сочтено, и каждый уходящий день оставляет нам все меньше возможностей, вынуждает нас серьезно задуматься.

Однако эта новая невероятная юность 50-летнего человека не будет отличаться какой-то сверхъестественной рассудочностью. Клод Руа удивительно хорошо подмечает «эту манеру жить, ничего не договаривая до конца». Недосказанность жизни гуманна, она оставляет нам лазейку, приоткрытую форточку. Другим суждено закрыть ее и поставить финальную точку, горячо споря о нашей судьбе. Кьеркегор в одной из своих выдающихся книг различал три этапа жизненного пути: эстетическую стадию, когда человек живет сегодняшним днем; этическую, или стадию моральной требовательности; и религиозную, или стадию осуществления[16]. Мысль очень интересная, но кто из нас мог бы разделить свою жизнь на три части с той же четкостью, как того потребовало бы оглавление диссертации? Существование – это нескончаемое введение к самому себе, и длится оно до самого конца, без всяких делений. Мы можем присутствовать во времени, только если нас постоянно выкидывает из него, если мы все время оказываемся за порогом настоящего. Нам не найти себе приюта в длительности.

Холодный душ

Остается еще одно грандиозное надувательство: наука и новые технологии продлили нам вовсе не жизнь, а старость. По-настоящему чудом было бы, если бы мы могли достигнуть порога смерти в состоянии и с внешностью крепкого 30- или 40-летнего человека, свежего и бодрого; если бы нас могли навсегда законсервировать в том возрасте, который мы сами выберем. Даже если так называемая «технология продления жизни» и развивается в этом направлении, разрабатывая системы лечения, серии хирургических вмешательств, занимаясь исследованиями клеток и митохондрий, мы всё еще далеки от желаемого[17]. Годы обретенного отпуска превращаются в отравленный подарок: мы живем дольше, но больными, тогда как средняя продолжительность жизни в здоровом состоянии остается неизменной[18]. Медицина превратилась в машину по производству старческих недугов и деменции[19]. Нас ожидает еще двадцать лет жизни, притом что мы находимся уже в сильно потрепанном состоянии! Нам бы хотелось сохранить наш лучший облик, который мы сами выбрали бы из тех, что достались нам в удел за время нашего расцвета, или вновь обрести его с помощью скальпеля. Становиться старше терпимо, только если твои тело и ум остаются в приличной форме.