Недомаг

В это время Ван Гудвуд, уже основательно навеселе, громогласно вещал оркам о том, как важно развивать чувство вкуса и стиль. Его лекции о моде и этикете вызывали у орков непонимание, но они слушали его с уважением, словно надеясь, что этот странный человек в ярком костюме вот-вот откроет им какую-то древнюю тайну.

— Вы должны понимать, что истинная сила кроется не только в мечах, но и в шляпах! — говорил Ван Гудвуд, указывая на своё великолепное головное убранство. — Вот эта шляпа, например, символизирует власть и мудрость…

— А что символизируют его перья? — вполголоса спросил один из орков, наклонившись к другому.

— Наверное, у него был очень гордый петух, — шепнул в ответ второй орк, пытаясь подавить хихиканье.

— Лили, — шёпотом обратился к ней Валентин, сидевший рядом, — ты ведь понимаешь, что это просто невозможно? Мы здесь, среди орков, празднуем свадьбу нашего мага с их принцессой, и всё это в окружении людей, которые ещё недавно были готовы схватиться с ними насмерть!

— Эй, это же лучше, чем биться с ними врукопашную, — хмыкнула Лили, отрываясь от куска мамонта и многозначительно посмотрев на Валентина. — Хотя, если ты вдруг решишь проверить свои рыцарские навыки, у тебя всё ещё есть шанс. Но я думаю, твой отец тебе этого не простит.

— Да уж, отец… — Валентин бросил взгляд на Ланселота, который в этот момент пытался объяснить одному из орков, что такое рыцарское братство и почему в нём не состоят представители его расы.

Внезапно раздался крик одного из орков, который по неосторожности уронил целый кувшин пива на Ланселота. Все замерли, ожидая неминуемой вспышки ярости от Грозного. Но к всеобщему удивлению, Ланселот лишь пожал плечами, а потом, ухмыльнувшись, поднял кувшин над головой, позволяя пиву облить его с головы до ног.

— Что ж, это даже освежает! — заявил он, под общий смех, который мгновенно разрядил напряжение.

Герберт тем временем, собравшись с мыслями, решился задать Оргхелле вопрос, который давно вертелся у него на языке:

— А как… твой отец? Он… как он воспринял эту новость?

— Ты хочешь спросить, что он думает о тебе? — Оргхелла прищурилась, разглядывая Герберта, словно оценивая его на весах.

— Ну, да… — пробормотал Герберт, чувствуя, что по лицу у него ползёт румянец. — Я ведь теперь часть его семьи, так что…

— О, не волнуйся, — усмехнулась она. — Отец сказал, что ты не такой, как остальные люди. Он даже подумал, что у тебя есть потенциал стать хорошим магом… если, конечно, не будешь путать заклинания для боев с теми, которые превращают твои сапоги в капусту.

Герберт вздохнул с облегчением, но тут же осознал, что это был, вероятно, комплимент в мире орков. Ну что ж, всегда есть куда расти.

Вечер продолжился, и взаимодействие между орками и людьми стало всё более забавным. Ланселот, наконец, нашёл достойного противника для армрестлинга среди орков, который оказался настолько силён, что в процессе они вместе с Ланселотом проломили стол. Это только вызвало ещё больше смеха и аплодисментов.

Герберт, тем временем, пытался учить Оргхеллу основам магии. Они стояли в стороне от общего веселья, и он показывал ей простейшие заклинания. Но каждый раз, когда он произносил слова заклинания, вместо ожидаемого эффекта происходило что-то совершенно неожиданное: то небо внезапно начинало извергать цветные ленты, то земля под их ногами превращалась в пружинящую субстанцию, заставляя их подпрыгивать, как на батуте.

— Это, эээ… нормально? — с улыбкой спросила Оргхелла, когда они в очередной раз приземлились на землю.

— Это… эээ… своего рода побочный эффект, — смущённо пробормотал Герберт, пытаясь поправить свою мантию.

— Мне нравится, — призналась Оргхелла, подмигнув ему. — Никогда не знаешь, что будет дальше.

— Да, это точно, — выдохнул Герберт, осознавая, что, возможно, он выбрал себе идеальную партнёршу — такую же непредсказуемую, как и его магия.

Когда ночь уже начала уступать место утру, на горизонте показались первые лучи солнца, окрашивая лагерь орков в тёплые оттенки. В этот момент к Герберту подошёл Ланселот, поглядев на сына, который, несмотря на все свои страхи и сомнения, всё же принял активное участие в этом безумии.

— Знаешь, Герберт, — сказал он, с некоторой гордостью глядя на Валентина, который в этот момент увлечённо обсуждал с Лили какой-то рыцарский кодекс, — я думал, что меня уже ничто не удивит. Но ты… Ты удивляешь меня снова и снова.

— Я сам себя удивляю, сэр, — смущённо ответил Герберт, наблюдая, как Оргхелла, довольная и счастливая, обсуждает с другими орками планы на будущее.

— Ну что ж, — хмыкнул Ланселот, хлопнув Герберта по плечу. — Может, в этом и есть магия — удивлять самого себя. И, возможно, твой выбор — это как раз то, что нужно, чтобы сделать и этот мир, и орков, и людей чуть лучше.

В этот момент к ним подошёл Ван Гудвуд, который, судя по его виду, уже основательно увлёкся изучением орочьих традиций. Его шляпа сидела набекрень, а на плаще появились несколько подозрительных пятен.