Недоросль

- Что-что?!! - я просто подавился воздухом на вдохе, закашлялся. Какой прогрессор? Он что мысли читает? А откуда слово знает, которое только через двести лет появится?

- Я говорю, - Мишка услужливо похлопал меня ладонью между лопаток. - Рассказал бы ты о себе, прохвессор.

- Да что рассказывать-то? - уфф, пронесло! Просто послышалось, навеянное соответственными мыслями. А я уж невесть что думать начал.

- А ты ведь не простой, Стёпка! Ох, какой непростой! - вот ведь! И кто после этого удобного момента ждал?

- С чего взял? - я попытался сохранить в голосе расслабленную ленивость, хотя сердце чуть не выпрыгивало из груди.

- Ну, вот скажи, - малец лёг на настил, подперев голову ладонью. - Откуда ты идёшь?

- Из Тихоновой Пустыни, - ничуть не соврал я.

- Ладно, - согласился он. - А где жил до этого?

- Да там и жил. - я припомнил содержание письма, вручённого воеводе, и решил держаться этой версии до конца.

- И науки разные там же постигал. Пока коровам хвосты крутил, не иначе. С настоятелем ты недавно ведь познакомился? Или у вас там хутор опальных академиков случился?

- А ты откуда знаешь? - перешёл я в контрнаступление. - Щербачёв поведал?

- И поведал. - не стал отпираться Мишка. - Подозрителен ты ему. Кабы не письмо настоятеля, сидеть тебе сейчас в сыскном, да рассказывать про своё житьё-бытьё.

Внутри прямо похолодело всё - этого только мне не хватало. Если уж жизнь человеческая здесь ни в грош ни ценится, то пытки у дознавателей наверняка вообще на поток поставлены. Для профилактики, так сказать: вначале железом прижгут, а потом только спрашивать начнут. Но сдаваться я всё равно не собирался:

- А ты сам-то хорош! Пешком он учиться шёл, такой простяга, к разбойникам угодил. И в то же время с воеводой знаком, да ещё настолько, что он своими подозрениями поделиться изволил. И отца твоего знает!

- А! - отмахнулся пацан. - Тут и тайны-то никакой нет. А уж теперь, когда от Юраса ушли, и подавно. Дело, в общем, такое...

Мишка коротко рассказал свою историю. Оказалось, что он сын Афанасия Абрамовича Гончарова. Поздний сын... очень поздний. Оттого и любимый по-особому. Но - незаконнорождённый. А если учесть, что Гончаров сам незаконнорождённый сын Петра Первого, то понятно и его отношение к отпрыску. (Это что же - я сейчас тут, на причале, с чумазым принцем беседую? Офигеть!) Однако мой вопрос на эту тему не вызвал у него энтузиазма - Какой там, к лешему, принц? Таких принцев по России возами собирать, да продавать по пятачку за горсть, и то - в базарный день. Правда, таким дедом далеко не каждый похвастать может - в голосе пацана всё же промелькнула гордость. Так вот - рос он, рос, гоняя с крестьянскими детьми по округе - благо отец ещё в пятилетнем возрасте самолично выписал ему вольную, но чем старше становился, тем больше замечал ревность и неприязнь законных родичей Гончарова-старшего. И вот тогда решил малец, от греха податься в Калугу, а если и повезёт, то и в Москву. Отец вначале воспротивился - как так в Москву? - но деваться-то некуда. Старик и сам понимал, что житья Мишке в усадьбе не будет, даже если он признает сына. Посему, пацан был отправлен с обозом в город, но, решив, что караван двигается слишком медленно, на последнем перегоне оторвался от остальных. Так и оказался у банды Юраса. Переживал только за отца - что он там подумает об исчезновении отпрыска. Хотя - время такое - связь редка и ненадёжна. Возможно, что отец ещё даже волноваться не начал.

- Ну вот, - закончил Мишка, - теперь твоя очередь.

А ведь ловко он меня! Теперь не отвертишься. И чего я раньше не выдумал себе правдоподобную историю? Сейчас бы шпарил, как по нотам. Вот интересно, всё ли он мне рассказал? Вообще-то повода сомневаться в его словах не было, но, временами он как будто подбирал слова, стараясь о чём-то умолчать.

- Моя? - я тянул время, собираясь с мыслями.

- Ну, да. Рассказывай!

- Ладно, уговорил.

А! Пусть будет, что будет! В конце концов, он единственный мой приятель здесь. И нам ещё очень долго путешествовать вместе. Надо же кому-то довериться, а то крыша уедет отдельно от меня. И явно, не в сторону дома. Я оглянулся по сторонам - не наблюдает ли кто? Нет. Кругом было вообще безлюдно. Только вдалеке, ниже по берегу, пять пацанов лет семи, зайдя по колено в воду, шарили руками под берегом. Рыбу ловят, или раков таскают. Я вытащил из мешка свою спортивную форму.

- Как думаешь, что это такое?

- Одёжка какая-то странная, - озвучил очевидный факт Мишка. - Особенно туфли. Или это не туфли? А что тогда?

- Всё верно. Одежда и кроссовки. Совсем не туфли, но тоже обувь. Видел когда-нибудь что-то подобное?

- Не-а, - в голосе пацана ни восторга перед необычной вещью, ни энтузиазма не наблюдалось. - Да мало ли чего сейчас не делают? Небось, из неметчины привезённое?

- Какая разница?! Не отвлекайся, - я протянул вещи. - На, потрогай.

Мишка осторожно пощупал ткань, более основательно изучил кроссовки, заинтересовавшись материалом подошвы и, особенно, рисунком на ней.

- Не... немцы такое не делают. Ни пруссаки, ни австрияки. Англия?