Недоросль

За утренним кофе мне выпал редкий в последнее время случай поговорить с учёным наедине. Хотя, какое там утро? К полудню ближе... Кстати, Михайло Василич тоже пристрастился к этому напитку, глядя на меня. Так что запасы ароматных зёрен у него не переводились. Да ещё и с натуральным молоком, или сливками - м-м-м! Вкуснотища. Так, стоп! Не отвлекаться. Тема очень важная и весьма животрепещущая. Я поинтересовался у учёного - как продвигаются дела на ниве создания пенициллина. В конце концов, это в первую очередь необходимо ему самому. Ломоносов отрицательно покачал головой:

- Нет, Степан. Пока никак, - видя мою кислую физиономию, поспешил добавить: - Грибок-то мы выделили, достаточно неприхотлив, так что и растёт он хорошо. А вот дальше... видимо до зимы ждать придётся, если ты, конечно, ничего не напутал, и нужны низкие температуры.

- Но, как же так, Михаил Василич? - у меня в голове не укладывалось, что Ломоносов, один из немногих знающий дату и причину собственной кончины, так спокойно рассуждает о том, что изготовление необходимого лекарства придётся отложить. - Вы-то как будете без пенициллина?

- Я-то? - Ломоносов усмехнулся. - Я ужо как-нибудь...

- Но...

- А тебе не приходило в голову, - перебил он меня, - что мне достаточно грядущей зимой просто не простужаться? Ради этого можно не только от мороза хорониться, но и вообще из дому не выходить?

Точно! Вот он меня уел-то! Я уткнулся носом в чашку. Фиговый из меня аналитик, выходит.

А вот и Потёмкин нарисовался. Дово-о-ольный! Цветёт и пахнет. С чего бы это? Ждёт, что я сейчас в благодарностях рассыплюсь? Может, и рассыплюсь, только не сразу. Для начала он мне кое на какие вопросы ответит. А то не посмотрю, что он будущий князь. Могу и по светлейшему носу настучать, для профилактики. Быстро закончив кофиепитие, я потащил приятеля на улицу. Ничего - наука подождёт. И так всю ночь не спали. Пусть Ломоносов отдыхает. В его возрасте полезно.

Шли по направлению к Зимнему. От жаркой влажной духоты спасал временами налетающий порывистый ветер, обдувающий лицо, руки, обсушивающий капельки пота на лбу. Питер жил своей размеренной жизнью. Где-то бумкало, как будто разгружали пустые ящики, кидая их прямо на брусчатку, цокали подковы по мостовой, перекликались обыватели. Как же я уже привык ко всему этому! Верни меня сию секунду назад, в моё время, наверное, неделю шарахался бы от машин. Ладно, в сторону лирику. Я посмотрел на приятеля.

- Гриш!

- А?

- Бэ! Лимон съешь!

- Чего-о? Стёп, ты не перегрелся часом? - ха! А он не понял. Стоп, а это идея! Может предложить Екатерине издать сборник свежайших анекдотов? Вот бабла-то срубить можно! Никакого Клондайка не надо. Я вообще мог бы воспроизвести по памяти хоть Пушкина, хоть Лермонтова, но это просто свинство будет с моей стороны. А анекдоты... это ж и плагиатом назвать-то нельзя. Кстати! И вообще - надо подумать над бизнес-идеями моего времени, о которых здесь не знают. Лёгкие деньге казне точно пригодятся, а то Екатерина постоянно ноет, что денег на всё не хватает... Но это потом, а то Потёмкин не понимает - с чего это я завис.

- Не перегрелся. Просто рожа у тебя слишком довольная, вот я и говорю - кислоты бы добавить, а то полыхнёшь от счастья. Или перца пожевать.

- А, это? Это - да! - Гришка мечтательно улыбнулся. - Знаешь, брат, а ведь тебе спасибо. За утро сегодняшнее.

- Екатерина? - дошло, наконец, до меня.

- Ага!

- Поздравляю! - искренне восхитился я.

- Да не с чем пока.

- Жаль. Ну, раз не с чем, то колись, давай. С чего бы императрица наша Машку от меня прячет?

- Не знаю, Стёп. Вот ей-богу, не знаю. Что прячет, знаю. А почему? Ну, хоть режь, понятия не имею.

- Допустим, - не сдавался я. - Тогда как ты о Гончаровой узнал? Ну, что она в Питере уже.

- Да императрица сама меня ей и представила.

- Ой, темнишь ты что-то, Гриц, - начал закипать я. Тот остановился и уставился на меня честными глазами.

- Стёп, давай так... да, темню, но самую малость. Как ты мне в своё время тайну приоткрыл, так и я тебе скажу: плохого вам никто не желает, поверь. Скоро всё образуется. А пока, доверься мне и довольствуйся тем, что есть. Знай - я на твоей стороне. А более не пытай меня. Не загоняй под топор.

К моему величайшему удивлению, Екатерина вполне серьёзно отнеслась к изданию анекдотов. Правда, не с целью получения прибыли, а "развлечения для". Хоть и на заработок в казну можно было рассчитывать. А когда я заикнулся, что мне, как составителю, тоже неплохо бы урвать немножечко, она как-то странно покосилась на меня, и быстренько написала указ "О выдаче Степану Даниловичу Тимошкину двести рублёв из кабинетных денег на нужды". О! Да я богатей, по нынешним меркам! Так что пришлось ежедневно уделять время ещё и на выдавливание из памяти образцов народного фольклора. Что-то писалось как есть, что-то приходилось адаптировать. А некоторые безжалостно вычёркивать. Нет, ну как подогнать под восемнадцатый век взаимоотношения компьютерного гения и главного бухгалтера? И ещё кучу подобных историй.