Недосказанное

Просыпаться им скоро наступит пора.

Еще месяц зимы,

полшага до весны.

Нам она улыбнулась,

значит, где-то проснулась.

Мелодии весны

Конец апреля, первый день на даче.

Разор кругом, холодный неуют.

Нависло небо, хмурясь, чуть не плача.

Но, боже, чудо: скворушки поют!

На голой ветке, высоко заброшенной,

Трепещет крыльями от страсти молодой,

А в горлышке катаются горошины.

И звон такой, что шапку — в горсть, долой!

* * *

Кто ж они, первые,

что зацвели?

Примулы куст

отряхнул от земли

листья,

их веером разложил.

Вспыхнули глазки

из лопнувших жил.

* * *

Под сливой неодетой

Средь листьев черноты

Издалека заметны

Какие-то цветы.

Оранжевые шарики

Ревень нам подарил,

Он в кулачке-фонарике

Листок-младенца скрыл.

Искусно упакованный,

Весь сморщенный листок

Расправит ушко — новое! –

Уж на другой денек.

* * *

Береза в отдаленье высоко поднялась,

В воздушном океане раскинулася всласть.

Флажки весны развесила — листочки с ноготок.

Решил ею потешиться хозяин-ветерок.

Холодные, шальные те майские ветра.

Ствол белый раскачали — уж пощадить пора.

Но ветви колыхались так живо, зелено,

Вся крона волновалась, как шёлка полотно.

Да это танец плавный под музыку весны.

Береза — нет, невеста! — вступает в мои сны.

Внимаю всей душою бесшумный карнавал.

Миг, созданный тобою, весна, он не пропал!

Ну и лето!

Дни студеные с ветром неистовым,

злая морось с крупой ледяной.

Вслед — из черного облака выстрелом

белый снег замутил свет земной.

Нам такие подарки раздаривал

май шальной и июнь прихватил.

Что ж, грехи свои срочно замаливать?

Спорить с вздорной погодой нет сил!

А пока мы ворчали да кутались

в куртки зимние, травка росла.

Сроки цвет распускать, правда, спутались,

ждали летнего солнца, тепла.

Дождались, оглянулись — не верится:

одуванчиков жаркий поток

засиял. Так случается, девица

вдруг раскрылась, как маков цветок.

Пусть сегодня опять водопадами

дождь беснуется. С гуся вода!

И сирень, и калина парадами

развернулись. Цветут города!

* * *

Сирень дождем умыта,

пушиста и свежа.

Кистей тяжелых свита

колеблется, дрожа.

Обеими руками

ту роскошь обниму,

с закрытыми глазами

в сирени утону.

Вдохну невыразимый

словами аромат:

прохлада в нем предзимья

и душный летний сад.

Всем существом приемлю

блаженство бытия.

Июнь пришел на землю!

С ним за руку и я.

Липа цветет

Как глубокой осенью, не спешу проснуться:

небо в одеяле ватных облаков.

Сыростью холодной, может, хватит дуться,

а, июль-июлюшко? Ты ведь не таков!

Солнце поздно, за полдень, продирает око.

Сразу расшевелится в ком жива душа.

Комары и ласточки зазвенят высоко.

Глядь — веселья летнего нет уж ни гроша.

Но сегодня солнце с жаворонком встало,

целый день на вахте — ну и чудеса!

Бутоньерки белые для большого бала

липа поразвесила в зелень-волосах.

Аромат медовый удивит прохожего,

озираясь, ищет над собой каскад

золотистых звездочек — липовое крошево.

Запоздавшей новости он безмерно рад.

Рассиялись липы — рассиялось солнце.

Напоследок праздник вышел хоть куда!

Проглянуло лето в светлое оконце.

Огорчало что-то? Не лиха беда!

Чудо-фильм

Наш автобус дребезжа плетется

тихой подмосковной стороной.

Взгляду сонному вдруг удается

синий замок заприметить неземной.

Верхний край — каемка так слепила,

словно молнии залетной полоса.

Сноп лучей прикрытого светила

тот чертог воздушный расписал.

Они дымным веером лучились

из-за мрачной облачной стены.

Понизу окошечки открылись:

око солнца видеть все должны!

Засияло крупным бриллиантом,

превратилось в таборный костер.

Где там замок? Синие гиганты

полетели в северный простор.

Сколько ярой силы в том движенье,

сколько жара в огненной норе!

Тает, расплывается виденье.

Ближе — к утихающей поре.

Превратились темные драконы

в лоскуты, застывшие вразброс.

А костер? У тихого затона

для ухи рыбак дровец принес.

Подъезжаем. День за солнцем следом

уплывает. Светят фонари.

Чудо-фильм, сколь часто ты неведом

промелькнешь… до будущей зари.

Я помню эти дали…

Снежок засыпал улицу.

Он вновь растает, верно.

Пока под ним сутулятся

озябшие кусты.

Дорожку намечаю,

следы рисуя мерно.

Под бледными лучами

простой узор застыл.

Как будто в сновиденье,

я вижу пред собою

Юсупова именье,

парк, светлые леса.

Под зеленью деревьев

июньскою порою

синь-пламенем горели

лесных цветов глаза.

Кто столько их посеял –

гонцов немой печали?

Гляжу вокруг растерянно

от синей красоты.

Я помню эти дали,

куда мой взор причалил.

Укрой, снежок, о лете

без времени мечты…

2018 год

Два восхода солнца

Подмосковье

"В холодной яме января" /Пастернак/

Чуть брезжится. Просинец –

прозванье января.

Всего лишь на мизинец

день больше. И — заря!..

Но, Боже, что сегодня

сулят нам небеса?

Застыла я спросонья:

громада-полоса

свод тяжкий распорола

зловещею грядой.

На трауре проколы

зияют чередой,

льют свет кроваво-красный

и рядом золотой.

Тревогой не напрасной

звучат, еще мольбой.

По ним вуаль гуляет

из синей черноты,

то скроет, то являет

без радости цветы.

Ждала с тоской, с опаской:

рассеется ль мираж?

Его свел серой краской

рассвета карандаш.

Крым

Мы вышли рано, затемно.

Прохлада. Шелест моря.

Цепочкою старательно

шагаем по камням.

Здесь, на высоком месте,

с вожатыми не споря,

остановились тесно