Недостойная

Во взгляде принца было непонимание. Я, вздохнув, посмотрела сначала на одного охранника, потом на другого. У них были совершенно равнодушные лица, но я не тешила себя надеждой, что они не слушают наш разговор или что им не интересно. Живые люди, не камни.

Арчибальд кивнул, наконец осознав, что я не желаю говорить при посторонних.

— Здесь у нашей семьи отдельная ложа, защищенная магически. Никто не видит, что происходит внутри, и не слышит. Можем поговорить там.

Я согласилась. Ложа так ложа, главное, чтобы и в ней за нашими спинами не стояла охрана.

Арчибальд оставил обоих своих молодцев снаружи, и мы зашли внутрь.

Два глубоких кресла, маленький столик с цветами — опять эти лилии! — бокалами с вином и конфетами. Очень уютно, но главное — сцена как на ладони. Никогда в жизни я не сидела в театре на таких потрясающих местах.

Но садиться я не стала. Сразу повернулась к его высочеству лицом и сказала:

— Я не хочу оставаться, потому что вы обманули меня вчера.

Он усмехнулся.

— Арманиус просветил?

— Что? — я удивилась. — При чём тут ректор? Я сама догадалась, спросила его только про вино. Он рассказал о свойствах. Я сделала выводы.

— Ты сделала неправильные выводы, Эн.

— Что? — я удивилась ещё больше. — Здесь всё очевидно, ваше высочество. Вы меня обманули и…

— Я не обманывал. — Принц сделал шаг вперёд и взял меня за руку. — Представь себя на моём месте. Ты так напряжена и зажата… Я просто хотел, что бы ты немного расслабилась. Разве я сделал что-то недозволенное? Я не трогал тебя. И я пил «Лунный свет» вместе с тобой.

— Вы могли бы предупредить… — Я попыталась отнять руку, но вместо этого Арчибальд притянул меня ближе к себе.

— Ты не стала бы пить. И весь вечер сидела бы как на иголках в этом проклятом «Омаро». Тебе ведь было хорошо вчера? — Вторая ладонь легла на талию. — Хорошо и весело. Почему же ты злишься?

— Потому что вы меня обманули! — я вскинула голову, и это было ошибкой — так лицо принца стало еще ближе. — Вы…

— Я больше не буду тебя обманывать, — шепнул Арчибальд, наклоняясь ниже. — Клянусь. Никогда.

Я не понимала, что происходит и как себя вести. Тысячу раз я находилась наедине с мужчинами, тысячу раз они даже голыми были, но никогда мне не было так… странно… Щёки горели, словно в пламени Геенны, страх и ожидание чего-то неизведанного накатывали поочерёдно, смущая меня, и хотелось убежать…

Но Арчибальд держал крепко.

— Энни… — выдохнул он, в последний раз заглянув мне в глаза с требовательной надеждой, а через секунду уже целовал. Ласково и нежно, но не менее требовательно, и, прерываясь, шептал: — Моя Энни, моя…

Я не могла его оттолкнуть, да и не хотела.

Конечно, не каждая девушка мечтает о принце, но о любви — каждая. И я целовала Арчибальда в ответ, неумело двигая губами, как будто от этого зависела моя жизнь.

— Прости меня, я не удержался. Но ты ведь уже всё поняла по лилиям? — спросил его высочество, отпуская мою талию и обхватывая ладонями лицо. Он смотрел прямо в глаза — тревожно, но радостно.

— Да, ваше…

— Арчибальд. Хватит, Энни… Я человек, а не титул.

— Я знаю. — Мысли путались и никак не хотели складываться в слова. — Я просто боюсь, что…

— Не бойся. — Он погладил меня по щеке и улыбнулся. — Давай посмотрим спектакль, и всё. Это ведь совсем маленький шаг.

Да… совсем маленький шаг в большую пропасть.

Но ладно. Может, в этом и есть моя судьба? Упасть в бездну.

— Хорошо, — вздохнула я, и улыбка принца стала шире. — А… за вино-то вы…

— Ты.

Я еще раз вздохнула.

— Ты. Не будешь извиняться?

— Буду. Но не за вино, а за то, что не сказал тебе о его свойствах. Я обещаю, такого больше не повторится. Останешься?

Я кивнула, всё-таки делая свой первый маленький шаг навстречу глубокой пропасти.

Спектакль оказался музыкальным и был настолько интересным, что я не отлипала от сцены все два часа, пока он шёл.

После Арчибальд довёз меня до общежития и, поцеловав на прощание руку, как в прошлый раз, поинтересовался, пойду ли я с ним завтра в Императорскую оранжерею.

Ещё один козырь. Все знали, что во дворце существует оранжерея с редкими видами растений, но побывать там могли только аристократы, получившие разрешение у императора лично. Просто потому что это был не сад, а нечто вроде лаборатории, где маги-биологи изучали свойства растений и ставили эксперименты с новыми видами.

Разве я могла отказаться…

А в комнате меня вновь ждали белые лилии. И записка.

«До завтра, моя Энни».

Судя по тому, что лилии успели раскрыться — значит, простояли в вазе не менее двух часов, — Арчибальд написал это еще до получения моего согласия на прогулку.

Я вздохнула и подошла к большому настенному зеркалу, что висело возле входной двери. Поверхность отразила самую обыкновенную девушку не слишком высокого роста, с тёмно-каштановой косой, милым, но ничем не примечательным лицом — разве что зелёные глаза…

Вокруг Арчибальда наверняка вьётся множество красавиц-аристократок. Почему я?

И почему он ждал три года, чтобы начать ухаживать? Он всегда относился ко мне хорошо, но активно действовать стал лишь теперь. Что повлияло?

И сколько бы я ни думала на эту тему — не могла понять.