Недоступная девственница

— Бедный Миша, — печально сказала она. — У него было много надежд, все так хорошо складывалось. Когда он уехал, я сердцем чувствовала…

По-английски она говорила медленно, с сильным акцентом.

Джайлз развернул брикет масла и вывалил его на тарелку. Они пробыли в коттедже не более часа, но он уже чувствовал себя здесь как дома. В Бордо они взяли напрокат машину, сейчас она стояла в небольшой роще всего в полумиле отсюда. Уилли Гарвин дежурил где-то снаружи. Прежде чем послать Джайлза, они тщательно проверили все подступы к дому, осмотрели местность — Джайлз вернулся через полчаса и сообщил, что все в полном порядке: мадам Новикова впустила его в дом и, выслушав рассказ, поверила. Она не плакала, не проявляла признаков страха — ею овладела безысходная тихая печаль.

— Бедный Миша, — повторила она и подняла глаза на Джайлза. — Спасибо вам, доктор, за все, что вы для него сделали.

— Если бы только я мог его спасти. Но, увы, не было ни малейшей возможности. Эй, послушайте, здесь же, наверное, тонна хлеба! Мы вовсе не хотим вводить вас в лишние расходы.

— Впереди длинная ночь, вам надо как следует поесть. И тому джентльмену на улицу. Там очень холодно, в любую минуту может пойти снег. К сожалению, у меня почти не осталось сыра, да и мяса мало, я ведь никого не ждала.

— Не беспокойтесь о нас, мадам, — вмешалась Модести. — Возможно, нам придется провести здесь несколько дней, и мы не хотим доставлять вам лишние хлопоты. Завтра я что-нибудь придумаю.

— Завтра наступит завтра. А с дороги вам обязательно надо поесть.

— Вы очень добры. Кстати, вам все понятно относительно Брюнеля? Если вы вдруг надумаете скрыться, имейте в виду, он все равно настигнет вас. Усвойте это.

— Я понимаю, мисс. В России мы привыкли к таким вещам. Не беспокойтесь, я не собираюсь бежать.

— Вы очень смелая женщина, — восхищенно сказал Джайлз.

— Нет. Мне страшно. До самого последнего времени страх был моим обычным состоянием, я привыкла к нему, — она тонкими ломтиками резала сыр. — Бедный Миша. Он ни в чем не сомневался. Считал, что достаточно будет встретиться с Брюнелем, рассказать ему о золоте, и мы тут же разбогатеем. Но я постоянно боялась, что агенты КГБ убьют его. Они не оставляют перебежчиков безнаказанными.

Мадам Новикова отложила нож и повернулась к Модести.

— А что вы будете делать, когда придет Брюнель?

— Он будет не один, мадам. Со своими людьми. Как мы предполагаем, с двумя. Полагаю, нам удастся перехватить их на подходе к вашему дому, и, надеюсь, наша операция не причинит вам беспокойства.

— Вы убьете их?

Не зная, какой может быть реакция мадам Новиковой, Модести колебалась с ответом. Но вопрос был задан, и русская сама подобрала для него слова.

— Вероятно, нам придется это сделать, мадам.

Новикова перевела взгляд на Пеннифезера.

— Вы тоже так считаете, доктор?

Пеннифезер озадаченно поскреб в затылке.

— Я понимаю, что это звучит слишком сильно, мадам, но, честно говоря, эти люди — настоящие негодяи, вы даже не представляете, что вам грозит. Как объяснила мне эта молодая леди, полиция не может охранять вас круглосуточно, они не в состоянии принять меры против предполагаемого преступления. Их работа начинается потом, когда преступление уже совершено. А в этом случае помощь вам уже не понадобится. Что же нам остается делать?

Мадам Новикова снова посмотрела на Модести.

— Мне кажется, доктор очень неохотно идет на этот шаг. Ему хотелось бы найти иной способ. Но его нет. Я знаю. И вы это знаете. — Она положила ладонь на рукоятку ножа. — Я бы сама их убила. Очень хорошо, что они умрут. Мой бедный Миша! За всю свою жизнь он и мухи не обидел, только на войне ему пришлось стрелять.

— Они охотятся за координатами, — сказала Модести, — их интересуют числа, указывающие место, где лежит золото. Вы знаете их, мадам Новикова?

— Знаю. Миша назвал их мне. Но я не скажу о них даже вам, мисс. Даже доктору. Я дала слово Мише.

— Мы понимаем вас, мадам. Нас совершенно не интересует это золото.

Теперь Новикова резала баранью ногу. Помолчав, она обратилась Пеннифезеру:

— А вам они известны, доктор? Мой муж не называл их вам перед смертью?

Модести сверлила Джайлза взглядом: инстинкт подсказывал ей, что никто, в том числе и мадам Новикова, не должен знать, что он вспомнил координаты. Это признание было бы слишком опасным.

Даже не взглянув в сторону Модести, Пеннифезер пожал плечами и с улыбкой протянул:

— Н-е-ет, что вы. Можете быть совершенно спокойны. Наверное, он пытался что-то мне сказать, но у него не прекращался бред, понимаете. Он говорил на своем языке, но я не знаю ни слова по-русски.

Мадам Новикова продолжала методично резать мясо. Усилием воли Модести постаралась скрыть свое удивление. Неужели Джайлз научился хитрить? Однако, увидев, каким взглядом он смотрит на русскую, Модести все поняла.