Недоступная девственница

Бедный Миша погиб ради того, чтобы сохранить эту тайну. Его жена стала вдовой. Единственное, что у нее осталось от бедного Миши, была его тайна. Вряд ли она когда-нибудь сумеет, а главное — захочет воспользоваться ею, но, по крайней мере, это было то, что принадлежит только ей. Знание того, что это уже не секрет, лишь усугубило бы чувство потери. Джайлз понял это, потрясающий дар помог ему моментально оценить ситуацию, и он не захотел расстраивать и без того несчастную женщину. Только что он сообщил ей трагическую новость и сейчас вел себя как врач.

«Знаешь, каким коварным я иногда бываю со своими больными…» — сказал он всего двенадцать часов назад, и теперь Модести понимала, что он не преувеличивал — в такой ситуации Пеннифезер был способен на самую чудовищную ложь, и ему помогала его наивность.

Мадам Новикова сняла с плиты кофейник и разлила кофе по большим глиняным кружкам.

— Тот джентльмен на улице… Позовете его в дом? — спросила она.

Джайлз собрался было встать, но Модести остановила:

— Сиди, Джайлз.

— Ему придется остаться на дежурстве, мадам, — сказала она Новиковой. — Но скоро я сменю его, и он сможет подкрепиться.

В глазах русской появилась тревога.

— Это нехорошо, — в голосе ее звучало беспокойство. — Там очень холодно. Ему надо согреться. Я отнесу ему кофе.

— Я сделаю это сама. Вам не следует выходить, мадам, — Модести взяла с тахты ветровку.

Ей уже давно хотелось покинуть коттедж — со смесью стыда и удивления Модести наконец поняла, что ей ничуть не жаль мадам Новикову. Для того, чтобы почувствовать сострадание к ней, требовалось совершить над собой усилие.

Возможно, все дело в том, что она слишком покорно смирилась со своей участью. На Модести это действовало угнетающе. Джайлз, казалось, не обращал на ее смирение никакого внимания, но это ровным счетом ничего не значило: если человек — душа нараспашку, его ничем не проймешь. Модести усмехнулась своим мыслям и осторожно пересекла залитый лунным светом дворик, направляясь к тропинке, которая вела к дому.

— Сюда, Принцесса, — негромко окликнул ее Уилли.

Он стоял в тени коттеджа — лишь подойдя вплотную, Модести наконец увидела его.

— Я принесла тебе кофе, Уилли. Хозяйка переживает, что ты окоченеешь на холоде.

— Спасибо, Принцесса.

Уилли взял кружку. Модести шагнула в тень и стала рядом с ним.

— Зря ты вылезла, сидела бы в тепле.

— Пусть Джайлз немного поговорит с ней. Он умеет общаться с такими людьми.

— Это точно, — Уилли отхлебнул кофе. — Черт возьми, с сахаром!

— Хм, она даже спросила, сколько ложек. Ну да ладно, какая разница. Уф! Действительно сладковатый.

— Неважно. Главное, что горячий.

— М-да. В ее кладовке, должно быть, не густо. Если ожидание затянется, нам придется побеспокоиться о продуктах, Уилли.

— Думаю, Брюнель не заставит себя ждать.

— Надеюсь. Что ты думаешь о мадам?

— Я видел ее мельком. Мне показалось, что она заторможенная. Похоже, в молодости была настоящей красавицей, но соображает туговато.

— Она знает координаты. Новиков назвал их ей. Но она не собирается рассказывать. Никому.

— Как только у Чанса появится возможность взяться за нее как следует, она мигом запоет. Как мы будем действовать, когда они сюда заявятся?

— Насколько я понимаю, у них нет поводов для беспокойства. Одинокая женщина, о чем тут волноваться? Следовательно, им незачем таиться. Скорее всего, приедут на машине по той старой дороге. После того, как мы их заметим, у нас будет достаточно времени. Хотя, может быть… Нет, подожди минутку. Если они приедут днем… нет, я хочу сказать, ночью… — Модести замолчала, пытаясь собраться с мыслями, но они странным образом ускользали.

— Прости, что ты сказала, Принцесса?

Модести привалилась спиной к стене коттеджа.

Удивительно, до чего странно звучит голос Уилли, подумала она.

— Послушай, Уилли… Я сказала…

Что-то разбилось у Модести под ногами, и она почувствовала, что тапочки ее намокли. На земле валялись осколки кружки, выскользнувшей у нее из руки. Перед глазами все плыло, темные деревья отодвигались за горизонт. Кто-то тяжело навалился ей на плечо: старательно придерживая двумя руками кружку, Уилли медленно сползал по стене на землю. Модести хотела подхватить его, но внезапно силы покинули ее, и она повалилась на вытянутые ноги Уилли.

На мгновение сознание вернулось к ней и, словно в магическом кристалле, Модести отчетливо увидела, как Джайлз Пеннифезер медленно пьет кофе и вдруг как подкошенный валится грудью на стол, а мадам Новикова печально смотрит на него своими красивыми глазами.

— Один процент… — услышала она совершенно пьяный голос Уилли. — Лиза… она обвела меня вокруг пальца…

И нахлынувшая темная волна погребла Модести под собой.

Через три минуты из коттеджа вышла женщина в коричневом платье. Придерживая накинутое на плечи пальто, она неторопливо пошла по тропинке. Прикрывая ладонью фонарь, она высветила два неподвижных тела у угла дома. Женщина выключила фонарь и стала подниматься на холм. На вершине она повернулась лицом на юг, в сторону небольшой лощины, и шесть раз мигнула фонарем.