Недоступный

Она молча идёт за мной. У двери набрасываю на её плечи куртку, и мы выходим. Дженна молчит. Она, как раненая птица, дёргается каждый раз, когда я дотрагиваюсь до неё или же мы начинаем двигается. Словно засыпает внутри и просыпается. Это шок. Обычный человеческий шок, но её шок для меня пытка. Я не знаю, что нужно делать в таких ситуациях. Стоит ли говорить о чём-то? Или лучше молчать? Я ни разу не был человеком, который везёт понравившуюся женщину в аэропорт на вероятные похороны, а не в ресторан, жалея о времени. О последнем сейчас я даже не думаю. Постоянно поглядывая на Дженну, подвожу её к стойке регистрации и сам отдаю все наши документы. У меня нет с собой вещей, но мне на это плевать. Это такой мизер, по сравнению с бледностью и холодом кожи Дженны.

– Хочешь чай или перекусить что-нибудь? – интересуюсь я, когда самолёт набрал высоту.

Дженна даже не поворачивается в мою сторону, глядя в иллюминатор. Тяжело вздыхая, отрицательно качаю головой стюардессе, обслуживающей пассажиров экономкласса. Да, для нас нашли билеты только здесь, потому что данный рейс довольно популярен, как оказалось. Но мне плевать на сидящую рядом женщину, пытающуюся вовлечь меня в какой-то только её интересующий разговор, я просто отворачиваюсь к Дженне. Она сидит, сложив руки на коленях, как школьница, и кажется, даже меньше ростом стала. А я не представляю, что дальше делать. Стоит ли взять её за руку и начать разговор? Стоит ли заставить попить воды или принудительно затолкать в неё еду? В моей голове куча вопросов и ни одного ответа. Есть только трусливое желание спрятаться в туалете и просидеть там весь полёт, только бы не видеть Дженну настолько морально уставшей. Я же не знаю, что с ней было всё это время. Только догадываться могу. Но тот факт, что она продаёт квартиру, меня очень пугает до сих пор. Надеюсь, что шок пройдёт на земле, и она хотя бы накричит на меня, как тогда в больнице. Пусть говорит всё подряд, но не молчит. Молчание Дженны убивает.

Никогда не хотел ударить женщину. Но через четыре часа я уже готов на это. У меня голова болит от незакрывающегося рта пассажирки, сидящей справа от меня, лучше бы Дженна говорила, а она молчит. В туалет не ходила. Кажется, что она даже не двигается, хотя я тщательно слежу за ней. Но эта дамочка справа… боже, я сочувствую её мужу. Наконец-то, объявляют о том, что самолёт идёт на снижение, и я рад так, как будто мне предложили без усилий выиграть на мебельной выставке.

Проверяю свой мобильный и облегчённо вздыхаю, видя сообщения от Синди с удачным решением вопроса о размещении. У здания аэропорта нас должен ждать шофёр, он же отвезёт нас в отель, а затем доставит обратно на рейс до Анкориджа.

– Дженна, мы в Сиэтле. – Дотрагиваюсь до её руки, и она снова вздрагивает и, моргая, поворачивает ко мне голову.

– Кент? – хмуро спрашивает.

– Хм, пока ещё я. Пошли – Поднимаюсь из кресла и достаю её чемодан с полки. Протягиваю руку, но Дженна удивлённо озирается и кутается в свою куртку.

– Я…

– Ничего не говори. Тебе не нужно сейчас говорить. Если захочешь, можем поговорить в отеле, но не здесь. Пойдём, – перебивая её, злюсь на себя и на Дженну за то, что всё идёт не так, как я себе представлял. Почему горе, чёрт возьми, не сблизило нас? Ведь так должно быть, верно? Но нет. Словно мы отдаляемся друг от друга ещё сильнее, и теперь, действительно, просто нечаянные попутчики. Раздражает жутко. Всё раздражает, начиная с экономкласса, заканчивая скоплением людей. Больше никогда не полечу в экономклассе. Никогда. Я достаточно работал, чтобы позволить себе хороший перелёт без насильственно навязанных разговоров. Какой же я эгоист. Я привык жить один, думать только о себе, да и то частично, но вот комфорт для меня превыше всего даже сейчас. Меня только могила исправит.

В таком же мрачном молчании мы доезжаем до ближайшего приличного отеля. Оформляю документы, и мы с Дженной поднимаемся на седьмой этаж.

– Я схожу вниз и куплю что-нибудь поесть, – произношу, оставляя её чемодан рядом с кроватью.

– Почему ты здесь, Кент?

Удивлённо оборачиваюсь и смотрю на Дженну, стоящую недалеко от двери в номер.

– Ты издеваешься? Разве у меня был выбор? – раздражённо огрызаюсь я.

– Был. Он у тебя всегда был и сейчас тоже есть. Ты…