Недотепа. Непоседа

– Давайте двинемся дальше, – примирительно сказала Груя. – Но я прошу тебя, волшебник, давай пока не говорить о столь серьезных и щекотливых вещах. Давай поведем обычную светскую беседу?

Трикс осторожно кивнул.

– Нравится ли тебе моя борода? – спросила Груя. – Все незамужние гномихи носят бороду, это знак того, что мы не связаны семейными обязательствами и можем вести такую же независимую жизнь, как и мужчины. Когда я выйду замуж, мне придется лишиться бороды… это трудная и неприятная процедура, в которой используется горячий воск и липкий пластырь. Боли мы не боимся, но жизнь без бороды, без риска, в кругу семьи… это так тоскливо!

Все гномы дружно закивали.

– Так вы все – девушки? – поразилась Тиана.

– Можно сказать и так, – кивнула Груя. – Но вам, наверное, скучны наши семейные обычаи. Может быть, поговорим о кулинарии? Вы когда-нибудь пробовали тушеных тушканчиков? Мы обычно жарим их на сухой сковородке, они и сами по себе жирные…

Трикс подумал, что теперь он просто обязан будет написать какой-нибудь трактат о гномах, хотя бы небольшой.

Существует три классических описания гномьих городов.

Первое из них составил Рансу Бейон: мошенник, бретер, жиголо, мятежник, менестрель и поэт, который, скрываясь от стражников, заблудился в подземелье и был спасен отрядом гномов‑рудокопов.

«Будучи наслышан о мрачности гномьего народа и не питая любви к замкнутым помещениям, слишком живо напоминающим королевские застенки, я был готов к зрелищу скучному и унылому. Каково же было мое удивление, когда по выходу из туннеля мне открылась пещера столь огромная, что глаз с трудом различал ее границы, и освещенная столь ярко, будто мы оказались на поверхности в погожий денек! Многочисленные лампы – масляные, газовые, алхимические и магические – испускали яркий свет, причем изобретательность гномов направила изрядную часть ламп вверх, в потолок пещеры, искусно выложенный сверкающими драгоценными камнями, блестящими зеркалами и яркой мозаикой с изображением неба, облаков, созвездий и драконов. Каменные своды, отражая этот свет, создавали чудесную волнительную иллюзию открытого пространства. Привольно раскинувшийся в пещере город гномов был не меньшим чудом. Милые узкие улочки, застроенные уютными кирпичными домиками, сходились во множестве просторных площадей, мощенных тщательно пригнанной брусчаткой и украшенных фонтанами и цветниками. И улицы эти не пустовали, о нет! Веселые и добродушные гномы, разряженные в яркие разноцветные одежды и легкие декоративные доспехи, сновали туда-сюда, размахивая пивными кружками, полными изумительного пенного напитка. Никакой неприязни и предубежденности ко мне, чужаку, не было и в помине. Не успел я и глазом моргнуть, как в одной моей руке оказалась полная кружка, а на другой игриво повисла девушка гномьего рода, очень хорошенькая, если не обращать внимания на коренастость и бороду. Толпа повлекла нас с собой, мы перемещались из одного кабачка в другой, пели песни и танцевали, опробовали не менее семи сортов пива (полагаю, их было гораздо больше, но я сбился со счета), слушали гномов‑менестрелей и наблюдали представление фокусников и акробатов. Не удержавшись, я исполнил пару своих шутливых баллад: «От пьянства умираю под столом» и «Я переел, чему не рад…», за что был удостоен аплодисментов и нескольких поцелуев. Что же касается моей спутницы, чья борода к тому моменту стала казаться мне очень милой, то она стала нашептывать мне на ухо такие шутливые вольности, которые я не рискну передать…»

Вторым описанием осчастливил человечество мистик и проповедник Вом Иквинский, отправившийся к гномам проповедовать аскетизм и здоровый образ жизни.