— Шейма, миленькая, — бормочу я под нос, — если ты проснёшься, я тебя очень прошу откликнись, мы в беде.
Никс и Шейма сыграли очень важную роль для меня, а иначе генерал поймал бы меня ещё в первый день, но сейчас я понимаю, что могу рассчитывать только на себя.
Бегу к кровати и срываю простынь.
Рвать простыни не так просто, как могло показаться, ткань слишком плотная. Я нашла нож для писем и надрезала простыни, дальше дело пошло быстрее.
Порвала простынь на длинные ленты. Крепко связала концы.
— Если я разобьюсь… — сказала я и привязала один конец к опоре балдахина, — нет. Даже думать о таком не буду. Я смогу спуститься, всего лишь второй этаж. Не так высоко.
Я выбросила конец простыни в окно и села на подоконник, ещё раз посмотрела вниз.
— Шейма, — я решила проверить снова.
Шейма не ответила. Спит. Ну была не была!
Я уже собираюсь слазить, как меня резко подхватывают, и через секунду я уже на кровати. Сильное мужское тело прижимает меня сверху, не давая дышать.
— Совсем рехнулась? — рычит на меня Фаррел. — Прыгнуть собралась?
— Не прыгнуть, а сбежать.
И почему я оправдываюсь…
— Я хотел дать нашей связи время окрепнуть самостоятельно, но, похоже, надо ускорить процесс!
Синие глаза Фаррела горят инфернальным огнем.
Мужчина наклоняется и целует меня в губы.