Недоумённый контакт

Хотел бы я знать… Да, титаны обычно стреляют именно с такого расстояния. Но они целятся по звезде, а не по кораблю! Как… Как? Когда кажется, что удивить уже нельзя, что удивляться уже нечему — Бесстрастные в очередной раз нарушают законы логики и здравого смысла! Интересно, сколько лазеров по нам стреляют? Никак не могу понять, число всё время ускользает. Сто? Двести? Хотя я уже ничему не удивлюсь. Даже если их там окажется сто тысяч.

Щит потерял прозрачность. Теперь за обзорным стеклом висела темноватая плёнка, слегка приглушавшая солнечный свет. Да сколько может длиться этот выстрел?

За стеклом мостика взвилась и схлынула непроглядная чернота. Последняя, пятая волна завершилась так же бесславно, как и все предыдущие.

— Статус щита?

— Три целых двадцать девять сотых процента, урон две целых двадцать семь сотых процента, регенерация… регенерация отсутствует, капитан, сэр.

— Наблюдатели?

— Космос чист, угроз не видно! — и затем, значительно тише. — И того, кто по нам стреляет, тоже не видно.

Выжили. Мы — выжили. Хотя это было опасно. Если бы Бесстрастные сразу же начали со своих самых мощных атак, если бы у них было ещё одна или две волны… Щит бы не выдержал. Броня — тем более. Впрочем, если бы функционировали все десять анобтаниумных катушек, то мы могли бы часами пребывать под таким "обстрелом".

Но будь у меня выбор, имей я возможность что-то изменить — то не пожелал бы исправного щита. Нет, вместо этого я ни за что не выпустил бы космокрыло из ангара. Ну кто ж знал, что изрядно истощённый щит линейного крейсера — лучшая защита, чем потрясающие скорость и манёвренность истребителей?! Это же противоречит всем уставам, всем канонам военного искусства!

Но уже ничего не изменить. Следует сконцентрироваться на насущном.

— Что со щитом? Он просаживается?

— Три целых двадцать девять сотых процента, без изменений. И нет, сэр, щит стабилен. Я связывалась с механиками — урон просто смехотворный. Даже будь он в сто раз больше, регенерация легко перекрыла бы его. Проблема в том, что по нам стреляют непрерывно, не давая ни секунды на приспособление. Что ещё хуже — такая атака загружает нашу единственную анобтаниумную катушку. Начальник смены допускает, что если по нам будут стрелять на протяжении двух-трёх часов, она может выйти из строя.

Только этого не хватало…

— Как я понимаю, такой урон даже броня выдержит? Может быть, отключить щит и перезагрузить его в ручном режиме?

— Судя по показателям приборов — да, скорее всего выдержит. Но невозможно безопасно отключить щит, пока по нам ведут огонь.

Вот ведь зараза. Ну не могли Бесстрастные стрелять по нам в сто раз сильнее, но с промежутками хотя бы в десять секунд?

Сосредотачиваюсь, вхожу в Транс. Затылок постепенно немеет. Это пока не боль, а так — её преддверие. Я ещё не до конца восстановился после вчерашних Трансов, но сейчас не время для слабости или жалости к себе.

— Так, — подвожу итог своих откровений, — стрелять по нам будут ещё долго, часа два-три как минимум. Поэтому дожидаемся починки гипердвигателя и наносим ответный удар. Там у Бесстрастных несколько лазеров. Мы уничтожим их все, один за другим, все до единого. К счастью, — на моём лице появляется предвкушающая усмешка, — они находятся в системе отсчёта местного светила, и прыгнуть к ним можно на чистых способностях, без всяких вычислений.

Пока механики заканчивают настройку стимулятора гипердвигателя, мы пытаемся отыскать обломки истребителей. Увы, безуспешно.

— Капитан, сэр, мне продолжать вызывать пилотов? — Тома, ещё более бледная, чем обычно, безнадёжно крутила ручку приёмника и часто-часто моргала. Глаза у связистки были красные, воспалённые. Слышать гибель своих товарищей в прямом эфире…

— Да. Может, кто-нибудь в последний момент умудрился совершить гиперпрыжок по слепым координатам, и теперь болтается на краю системы, — сам понимаю, как жалко звучит такая отговорка. — И… подготовьте список пилотов. Пусть сейчас у нас нет связи со штабом, но представление к Бронзовому треугольнику они заслужили.

Посмертно.

Минуты текут мучительно медленно. Поиски обломков бесполезны, попытки выйти на связь — тем более, уклониться от лазеров невозможно. И зудит, зудит где-то внутри чувство… беспомощности? Бесполезности? Впустую потраченных жизней? Наверное, все вместе.

— Стимулятор гипердвигателя активирован, — наконец-то пришёл долгожданный доклад.

— Прыжок!

* * *

Враг выглядел нелепым. Каким-то карикатурным. По размерам не больше истребителя, только у него нет ни кабины, ни дюз, ни даже корпуса. Просто пушка с крыльями, управляемая бездушным, механическим разумом.

Мы выпрыгнули на расстоянии примерно сотни километров и немедленно открыли огонь. Впрочем, как открыли, так и прекратили — попасть на таком расстоянии абсолютно невозможно. Для нас невозможно, у Бесстрастных с этим проблем не было. Впрочем, редкие выстрелы (раз в полторы минуты, не меньше) никак не ощущались нашим щитом.