Читаем Недовольная полностью

Недовольная

Я просто не знала, что сказать Михаэле. Похоже, так увлеклась своей особой, что не заметила в моем доме человека, у которого могу многому научиться. В какой-то момент вспомнила и свою маму, хотя не могу покривить душой: между нею и матерью Михаэлы большая разница. Моя мама никогда не требовала от меня быть рядом, она хотела только одного: чтобы у меня была своя жизнь. Она обрадовалась, узнав, что я переселяюсь в Париж, была счастлива, хотя оставалась совсем одна. Мама сказала: «Поезжай, доченька, поезжай и живи своей жизнью!»

– А любовь, Михаэла?

– Любовь исходит из нас самих, а та, настоящая, случается, когда мы достигли счастья внутри себя. Я уже близка к этому, госпожа Марго, – засмеялась Михаэла.

– А я так далека…

– Все меняется, – она поглядела на меня, ожидая ответа. Я молчала.

– Госпожа Марго, я пойду немного приберу во дворе, хорошо? Извините, что так разговорилась…

Мое молчание означало, что мне нечего больше сказать.

– Нет, все в порядке. Спасибо тебе. Это ты извини меня, дорогая Михаэла.

– За что? – растерялась она.

– За все, – ответила я.

И направилась в спальню. Поднимаясь по лестнице, я несколько раз вздохнула и почувствовала странное облегчение. Вошла в комнату, остановилась у шкафа. Встала на колени и достала сумку, спрятанную за длинными платьями. Я смотрела на нее и не ощущала абсолютно ничего. Какими-то другими глазами оглядела все вокруг. Шкаф до отказа был забит одеждой. Твоя сторона – бесчисленные костюмы и рубашки, моя – платья, многие из которых я не надевала ни разу.

Я резко выдохнула: пора!

Я сама не знала, что делаю. Но знала: должна начать что-то делать. Стала снимать каждую вещь с вешалки, доставать все из ящиков. Скоро в середине комнаты образовалась гора из одежды. Посмотрев на нее, засмеялась и сказала вслух: «Штука за штукой – собралась гора. Раз за разом – море печали!» Я принялась разбирать гору. Каждую вещь брала в руки, рассматривала и определяла, что с ней делать. Я была решительна и невероятно усердна, так увлеклась, что забыла о времени, забыла про тебя, Артур, забыла обо всем. Я попала в какой-то другой мир, и впервые за долгое время у меня получалось контролировать ситуацию, в которой находилась. Вдруг почувствовала неожиданное счастье и, не дав печали завладеть этим, пусть и небольшим, счастьем, начала верить: во мне еще существует некая скрытая сила.

Через какое-то время – увлекшись работой, понятия не имела, который час – услышала твои шаги на лестнице.

– Марго, ты здесь? – спросил ты несколько раз. Я не ответила, продолжая сосредоточенно заниматься тем, чем занималась.

– Марго, почему ты не отвечаешь? – испуганный и нервный, ты вошел в спальню. Удивленно посмотрел на меня. – Марго, ты что делаешь? Что делаешь с одеждой?

– Навожу порядок, Артур, – ответила я коротко.

– Вижу, но зачем? – ты был в недоумении и будто опасался чего-то.

– Затем, что это беспорядок. А я хочу навести порядок, – я даже не взглянула на тебя.

– Беспорядок!? И ты считаешь, что этот беспорядок можно превратить в порядок? – спросил ты меня и улыбнулся.

Я посмотрела на тебя глазами, полными слез: «Решение своей самой большой проблемы ты найдешь именно в сердцевине своей самой большой боли».

Ты не сказал больше ни слова, просто ушел. Я продолжила делать то, что делала. Услышала, как ты спускаешься по лестнице. Я не позволила себе думать ни о чем, просто продолжила уборку.

Пока писала эти строки ночью в спальне, я не переставала размышлять, а сердце не переставало биться – сильно биться. Я не чувствовала себя плохо, я чувствовала себя возбужденно. Медленно, но до меня начинают доходить некоторые новые для меня вещи. Чтобы продолжить делать, за что взялся, – хотя есть миллион причин не делать – нужна невероятная мощь. Я всегда недооценивала эту мощь, переоценивая собственную смелость. Может, моя большая смелость – хорошо маскируемая большая слабость.

Твоя Марго

P.S. В ушах все еще звучат слова Михаэлы. Я не могу их забыть, они заставляют меня еще больше думать. «Абсолютно все зависит от личного выбора, госпожа Марго, а особенно – горевать или радоваться». Мне снова хотелось испытать чувство, которое проснулось во мне, когда она сказала эти слова.