Недруг

– Только подумай, сколько всяких условий и обстоятельств влияет на наши действия, наше поведение, наш стиль, наши мысли. Трудно, а может быть, даже невозможно не поддаться влиянию.

– Но влияние-то мы осознаем. Мы можем либо принять, либо отвергнуть эти обстоятельства.

Я подношу руку к глазу, потому что чувствую, как он дергается. Слегка надавливаю.

– Знаешь, что мне все твердят всю жизнь? Что это мой дом, мое место, что мне оно нравится и мне повезло иметь то, что имею. И он всегда говорил, что я возненавижу город, мне там будет плохо и страшно. Это правда? Или мне просто вбили это в голову?

Терренс издает звук: одобрительно хмыкает.

– У меня есть одна фантазия, – продолжает Грета. – Я представляю, что собираюсь выяснить все лично и решаю, что с меня хватит. Что больше не могу так жить. Хочу чего-то другого. Чего-то для себя. И решаю, ну, уехать.

Уехать? Что это значит? Ей никуда уезжать не надо. А вот мне – да. Грету нигде не ждут. Я продолжаю давить на подергивающийся глаз и внимательно слушаю дальше.

– И что тебя останавливает? – спрашивает он.

– Почему я не уезжаю?

– Да.

– Потому что надо набраться мужества, чтобы радикально изменить жизнь раз и навсегда. И в этой моей фантазии вместо того, чтобы все объяснять, перечислить причины и оправдаться, я делаю все наоборот.

– Это как?

– Просто ухожу. Молча. Уйти без объяснений – сильный шаг. Почему я обязана объясняться? Пусть разбирается, в чем дело. Но я оставляю записку. Пишу на ней его имя. И оставляю пустой. Внутри пусто. Тем самым я высказываю все, и в то же время ничего. Коротко и ясно.

Терренс что-то отвечает, но я не слышу. Я делаю шаг вперед. Увидев меня, Терренс вздрагивает. Он замолкает на полуслове и пристально на меня смотрит. Грета сидит на своем обычном месте за кухонным столом; на ней черная майка. Терренс – на моем месте, рядом с ней. На нем опять мой фартук.

– Джуниор, – говорит он. – Я думал, ты спишь.

Нет, я пока не устал.

– Ты голоден? Я еду приготовил.

Терренс встает. Интересно, что самое худшее, что когда-либо случалось с Терренсом? О чем он больше всего сожалеет? Какой самый большой позор он испытал? И что причинило ему самую ужасную боль?

Он делает шаг ближе. Смотрит мне в глаза.

– Ты раскраснелся.

Он ощупывает мою шею, лимфоузлы. Я вздрагиваю, когда он неожиданно подходит и прикасается ко мне. Из заднего кармана он достает какой-то инструмент. Подносит его ко мне.

– Извини, просто хочу измерить температуру. Я быстро.

Он вставляет устройство мне в ухо, прежде чем я успеваю возразить. Вынимает его.

– Хорошо. Волноваться не о чем. Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь?

Да, лучше, чем когда-либо.

– Замечательно.

Он кладет руку мне на грудь, прижимает ее. И держит какое-то время.

– Ритм сердца тоже в норме, – говорит он. – Четкий.

Он никогда раньше так ко мне не прикасался. Я даже опешил.

– Пожалуйста, поешь чего-нибудь. Мне все еще кажется, что тебе надо набрать вес.

Пока не хочу, говорю я. Может, попозже, если ночью встану. Я стал часто просыпаться.

– Завтра приготовлю что-нибудь вкусное. Грета, мы можем съездить за продуктами, как ты освободишься после работы. Я, скорее всего, закончу примерно в то же время.

– Да, конечно, – говорит она, но смотрит на меня.

Грета ненавидит ходить за продуктами.

Вы правда собираетесь завтра снова на завод?

– Да. Собираюсь, – говорит он. – А потом мы с Гретой поедем за продуктами.

Не могу поверить, что не замечал этого раньше. Что до меня дошло только сейчас. Будто обухом по голове получил. Я понял, что он пытается сделать. Понимаю, к чему все идет. Раньше я строил догадки, но теперь знаю точно. Понял, зачем он здесь, зачем живет с нами, наблюдает, задает столько вопросов. Все это время он нам рассказывал сказки, но теперь я вижу его насквозь. Все это время он врал.

Врал мне, нам.

Это он. Терренс. Это точно он. Он останется тут жить с моей женой, когда я улечу. Вот чего он хочет.

Это он. Терренс – моя замена.

* * *

Терренс поднялся в свою комнату. Мы с Гретой остались на кухне. Теперь я могу рассказать ей, что происходит на самом деле. Но мне стоит быть помягче. Не хочу, чтобы она беспокоилась или тревожилась.

Хорошо поговорили? Интересно было? Удалось с ним поладить?

– Я устала, – отвечает она.

Как думаешь, почему он так хочет свозить тебя за покупками? Спрашиваю я. Почему ездит с тобой на работу? Постоянно ошивается рядом?

Она медленно качает головой. Она действительно устала. Я вижу, как она сутулит плечи.

– Откуда мне знать, почему и зачем он что-то делает? Пожалуйста, не начинай.

Разве не странно, что он нам во всем помогает? Он не гость.

– Нет, как раз-таки гость.

Разве не ты советовала отстаивать свои границы и не делать все, что он скажет? Мы его никогда не приглашали. Мы его не знаем.

– Но у него наверняка благие намерения.

Думаешь, он просто хочет сделать нам добро? Сама в это веришь? По голосу слышу, что нет.

– Может, он просто рисуется, пытается произвести впечатление.

Рисуется? Тем, что собирается везти тебя за продуктами?

Грета потирает глаза. Она в гневе.

– Хорошо. Что, по-твоему, происходит?