Недури (СИ)

— Мария, я позволю себе быть сегодня настойчивым. — Доброделов выпрямил осанку, заключая руки за спину. Он был похож на солдата, который отчитывался генералу— Юноша неплох, весьма разговорчив и довольно коммуникабелен. Я давно не встречал такого человека, а потому принял решение просить вашей помощи. Поспрашивав у всего парка мнение, я могу выступать с такой просьбой от лица всего нашего общества.

Маша, затянув высокий хвост потуже, выпустила две пряди по бокам:

— Нет. — снова повторила она.

Я стоял и молчал, не зная, как не усугубить ситуацию. Единственное, чего я реально хотел сейчас сделать — это просто напросто надавать тумаков этой мелкой дряни. Воображение нарисовало картинку. Я блаженно улыбнулся.

Мэр подошёл поближе к девушке и медленно протянул руку:

— Я предлагаю нам пройтись, моя душа.

Машка отвела недовольный взгляд, потом снова вернула его на меня и раздражённо выдохнула. Подтянув знакомую мне сумку с значками, она вложила свою ладонь в ладонь мэра. Тот деликатно поднырнул под локоток девицы и они вместе начали удаляться, обсуждая прошедшую неделю. Чем дальше они отходили, тем сильнее слышался громкий смех Доброделова.

Я, выдыхая, приземлился на скамью.

— Вот же су…

— Ты огоди обзываться. — прокряхтел Макар — Лучше иди прощайся со всеми, если Матвейка взялся, то он дело до конца доводит. Человек он такой был.

Я недоверчиво оглядел старика:

— Не верю.

Через полчаса Матвей Александрович возвращался в компании Ангелинки, которая неслась на меня с распростёртыми объятиями. Когда я распахнул руки для обнимашек, она неожиданно растворилась в воздухе и появившись сзади меня на скамье (я тогда уже присел на колено перед сидением), ловко забралась мне на спину.

— Ты уходишь? — поканючив, спросила она. Маленькие ручки цепко ухватились за шею. Я подсадил тело девчонки повыше и перевёл вопросительный взгляд на уже подошедшего Доброделова. Какая всё — таки говорящая фамилия, только сейчас заметил.

Он широко улыбался:

— Уходит — уходит! — подтвердил мэр.

Я не верил своим ушам. Он справился? Уломал вредину? Да быть не может!

Аккуратно опустив девчонку не землю, я побежал жать руку Матвею Александровичу.

— Вы правда смогли? — я всё ещё тряс руку бедного мужчины. — Как же у вас вышло, она ведь такая!..

— Добрая! — перебил Макар и закашлялся.

Я непонимающе на него посмотрел, а потом проследил направление его газеты, которая незаметно указывала на подходящую Машку.

— Я почти поверила, дедушка. — не удостоив меня и взглядом, она продефилировала с ровной спиной к Ангелине. Достав белоснежного зайца из сумки, «Сладкая Вата» (в дальнейшем просто «СВ»), потрепала её по голове и прошептав что — то на ушко девчонке, поднялась из сидячего положения.

Высокомерный взгляд холодно впивался в мои глаза.

— Ты идёшь со мной, говоришь, что тебя здесь держит и мы прощаемся, всё понятно?

Я скривил гримасу. Вот же…

Мэр, вынув руку из моей, незаметно ткнул меня в бок пальцем, отрезвляя мои позывы послать эту… Девушку, куда подальше.

Я кивнул.

— Время на прощание надо?

— Да.

— Десять минут. Жду на выходе.

Дальнейшие пять минут я перемещался от одной компании к другой, обнимаясь со всеми и благодаря. Неделя впервые так сблизила меня с людьми.

Наконец я снова появился возле скамьи, там меня поджидали Доброделов и Макар.

— Спасибо вам ещё раз! — не унимался я — Спасибо!

Мэр всё так же тепло улыбался, а Макар недовольно бубнел.

— Ишь, горластый! Топай уже! Замотал!

Я впервые обнял старика, заставляя его знатно ошалеть, пожал руку мэру и подойдя к невидимой черте, которая останавливала меня, слегка стушевался. Боялся снова ощутить эту стену.

Протянув руку, я начал ощупывать пространство. Преграды не было. Лицо моё растеклось в блаженной, даже слегка сумасшедшей улыбке. Я рванул к воротам и у самого выхода из парка остановился. Повернулся и осознав, что добрая часть нашего мини — города махала мне на прощание, чуть не расплакался. Я махал в ответ.

Глава 4

Переступаю границу парка. Оказывается, она была очерчена солью. Мою настрадавшуюся плоть слегка обжигает покалывающими «искорками», улыбаюсь. Пусть и такие ощущения, но всё же я успел почувствовать.

Ноги автоматически замерли, когда передо мной впервые «после» стали проплывать знакомые городские сюжеты. Вот девушка спешит на работу, кофе выныривает из бумажного стакана прямо на её белые кроссы. Какая — то слегка злорадная улыбка появляется на моём лице. Ну, а что. Сама виновата. Так торопится, будто ей есть куда спешить. Ничего в нашей жизни не достойно спешки, как недостойно и промедления. Я понял это. Теперь понял.

Рядом со мной снова проходит собака, та самая, что зарычала на меня на прошлой неделе. Я приветственно кивнул, корги снова шуганулся и поскуливая, вернулся к хозяйке.

Грудь привычно приподнялась от накатывающего раздражения.

Слева, растерявшись, взвизгнула девушка, что шла под руку с своим кавалером. Писк собаки слегка испугал её, и она сильнее сжала руку юноши. Тот гордо улыбнулся. Ну а как же, геро — о — ой.