Недури (СИ)

— Смотрела! — гордо заявила она. Мне даже показалась, что она кокетничает, но резкий рывок вперёд отвёл такие мысли. Машина начала набирать ход.

— И кто любимый персонаж? — мой инстинкт самосохранения внезапно решил проявиться, и я посильнее вжался в кресло, но старался виду не подавать. Я же мужчина в конце концов.

— Хагрид. — девушка бросала беглые взгляды на зеркала заднего вида и боковые, аккуратно маневрируя меж машинами, вела своё авто очень уверенно. Маня постепенно сбавила скорость на светофоре и приостановила транспорт, когда цвет сменился на красный — На меня похож.

Я улыбнулся, почувствовав себя в «живом» диалоге. Молча кивнув, я снова отвернулся к своему окну. Моё удовлетворенное настроение настойчиво растекалось по груди.

— Матвей Александрович сказал, что ты зазря растрачивал свою жизнь последние года. Расскажи мне об этом. — машина снова двинулась. А ей явно не занимать деликатности при темах разговора.

Глаза мои расширились, и я повернулся с удивлённым лицом к водителю:

— Зачем?

Девушка начала заворачивать:

— Я взяла тебя под свою ответственность. Вопросы задаю я. — она не отнимала взгляда от двора.

Спустя десять минут мы поднимались по подъездной лестнице в довольно удушающем молчании. Только мы, казалось, нашли общий язык и вот опять. Я чувствовал вину.

Мы зашли квартиру на первом этаже. Переступив порог, я почувствовал, как тело начинает сильно и больно обжигать. Крик мгновенно вырвался изо рта.

Маня быстро спохватилась и бросив расшнуровку кроссовок, что — то прошептала себе под нос, попутно выпрямляясь. Жжение рассеивалось, словно «стекая».

— Что это было?! — я «тушил» свои руки и ноги похлопывающими движениями, пытаясь ускорить процесс.

— Защита от духов. — Маша была абсолютно спокойна, даже бровью не повела. Пожав плечами, она сняла сумку и отыскала пушистые розовые тапочки. Ловко просунув обе ножки, девушка прошаркала на кухню — Идёшь? — казалось, она стала более дружелюбной, чем была до этого. Я проследовал следом. Короткий коридор с старыми обоями, по стенам которого располагались туалет и ванная комната. В самом конце — кухня.

Маленькая комнатушка, довольно уютная по своему устройству, но от того не менее захламленная. Везде весят сушёные цветы и какие — то травки. Запах божественный, удачно подобранное сочетание душистых растений, давало знать о ознакомлённости девушкой по части ароматов. В раковине гора грязной посуды: пара кастрюль, тарелка, с уже приевшейся гречкой и сковорода с остатками яичницы. Стол полностью завален газетными свёртками с неизвестным содержимым, на подоконнике одиноко стоит кактус. Если бы я не помнил свою квартиру, уверен, подумал бы, что эта местность — мой родной уголок, ну или уголок любого уважающего себя холостяка.

Я заметил, как СВ ставит цветастый чайник на плиту. Ловким движением поджигает конфорку и начинает перебирать весящие над плитой травы.

— Присаживайся. — не поворачиваясь, скомандовала она. Достав какую — то сиреневую веточку, девушка бросила её в стеклянный чайник для заварки.

Я послушно присел на ближний стул.

— Так, ты собираешься игнорировать мой вопрос? — Маша наконец повернулась ко мне.

— Вопрос? — я уже и правда забыл про её интерес к моему прошлому — А, вопрос. А выбор у меня есть?

— Нет.

Я скривил лицо, словно меня заставляли есть ненавистный рыбный суп. Она очень настойчива.

— Что тебе успел рассказать Матвей Александрович?

Маша приподняла бровь, скрещивая руки на груди.

— Какое это имеет значение? Расскажи мне всё, полностью.

— С чего такой интерес?

Девушка сохраняла спокойствие:

— Я уже говорила про вопросы.

Я инерционно сузил глаза, но быстро их расслабил, понимая шаткое своё положение.

— Я был в депрессии три года. Фактически, умер я три года назад, месяцем ранее я лишь подтвердил статус официально.

Маня кивнула:

— И? — я удивлённо на неё посмотрел.

— И?

— Ну, что дальше было и что было до этого? Расскажи мне ВСЁ. — последнее слово она специально выделила интонацией, не оставляя мне шанса «съехать» с темы.

Я закатил глаза.

Чайник начал издавать привычный свист, закипая. Мане пришлось отвернуться, чтобы залить растение кипятком.

По причине звука чайника, секундой я оказался в родительском доме, на такой же маленькой кухне, разве что, более прибранной. Мама с какой — то неестественной усидчивостью оттирает и так чистую плиту, ну, так мне казалось во всяком случае. Маленький я, то и дело роняет рис с ложки, отец без устали над этим посмеивается и раз за разом передразнивает попытки полностью донести еду до рта. Тогда я злился и обижался, сейчас ностальгически посмеиваюсь, разглядывая Манины пушистые розовые тапки.

— Прикольные потапуськи. — попытка отвлечь хозяйку от темы моей жизни «при жизни» не уставала быть.

Девушка перелила мутную жидкость из чайника в прозрачную кружку. Размешав стебельки растения, она наконец «приземлилась» напротив меня.

Отхлебнула:

— Спасибо. Так, что на счёт моего вопроса?

Улыбка с моего лица спала, я нахмурился.

— Да не хочу я тебе рассказывать! — наконец взорвалось терпение. — Что ты, как из банка, чес слово!