Недвижимость Гулвси

Стоя на холке поверженного животного, Мартин еще раз отпустил тетиву в пса, который в этот момент терзал одного из малышей прикрывавшего ногу матери. Хрустнуло так, как будто кто-то одним движением раздавил огромный арбуз – стрела пробила одну глазницу чудовища и вышла из другой разбрызгивая кости животного по арене. Животное, падая, оторвало защитника от ног матери и повалило рядом.

Он хотел развернуться, чтобы выстрелить в последнего, мечущегося у стенки ошеломленного пса, но не успел. Самка сделала два огромных прыжка и обрушила на голову противника удар ее сомкнутых рук. А раненый пес лежал, истекая густой, почти черной по цвету кровью. Где-то вверху ударил гонг, знаменующий завершение схватки, и признание прав Мартина на добычу. На лицах арбитров Тангары было видно неприкрытой недовольство – они потеряли и монеты, и права на ледяные пустоши Гангута. В копилке Мартина появилось пятнадцать королевских монет. Он не смотрел, как самка потрошила поверженного пса, вынимая его кости и несколькими точными и быстрыми движениями превращая в подобие оружия, и на то, как одна из реберных костей пса превратилась в острый нож, оделяющий плоть от шкуры. Голодный молодняк терзал свежую плоть. Жар первого боя едва спал, когда за спиной появился Оду. Его сородичи убирали тела трех поверженных псов.

– Ты много пользы принес нам, господин. Это самое вкусное мясо на Тангаре и редкое, мы принесем тебе первую долю, сделанную на огне.

– Я не голоден, Оду, – ответил Мартин. – Они согласились?

– Да, но условия на арене таковы, что они все будут прикованы и вам, господин, придется быть в схватке одному.

– Надеюсь не против четверых, – спокойно ответил Мартин.

– Урсу не смогут помочь в первом бою. Пока они говорили, над Мартином нависла тень. До Урсу стояла позади Мартина, ее тяжелая рука легла на плечо, и острые как сталь когти постукивали по одежде, от чего ткань его одежды стала петь как струны на гитаре. Она качала головой, слушая звук.

Оду, подняв голову вверх всматриваясь в ее черты лица, сказал:

– Господин, снимите налучь и колчан.

Мартин подчинился и тут же почувствовал, как на его плечи легла еще пахнущая жиром и кровью шкура пса. До сильно ударила ногтем по ткани и Мартин, к своему ужасу, ощутил, как нити дрогнули и как будто ожили, а затем поглотили приложенную к ним шкуру.

Она опустилась и пристально посмотрела в глаза Мартину. Эти гляделки длились минуту другую. По окончанию гляделок Мартин ощутил, что та часть шкуры, что когда-то была головой чудовищного пса, превратилась в приятный, даже дающий ощущение прохлады, капюшон.

Внезапно До обрушила на Мартина свой могучий удар, но все что он ощутил после удара, лишь прокатившиеся по его телу волны энергии. Ее острый коготь так и остался на поверхности ткани. До, удовлетворённо кивая головой, отошла. Ее низкие басы звучали глубоко, гортанно:

– До Ху Диа. Таи ман те де.

– Господин, – перевел Оду. – Когда будете у нее дома, она подарит вам шкуру Аранея Урсу и, что ваша одежда – для младенцев.

Мартин удивленно поднял брови, и уходя от До, повторил:

– Аранея Урсу… А, понял, медвежий паук.

Потом он оглянулся, на его лице был виден немой вопрос.

– Да, господин, в ледяных полях живут дикие, больше чем До в размере и массе, огромные владыки ледяных пустынь. А в глубоких трещинах, уходящих на многие километры, вглубь живут коварные Аранея Урсу.

– Хорошо, Оду, расскажешь мне позже.

Мартин шагнул за очередной барьер, на поле, где он сделал контрставку. Нангу славились тем, что хорошо адаптируются в любой среде, и из них воспитывали королевских охотников, стражей, торговых арбитров королевских караванов. Странно было то, что их выставили на торги, да еще с таким жестоким образом, с ограничением в свободе действия. Мартин успел встать между Нангу и зоной выхода претендентов. По мере роста напряжения казалось, что оно передается даже в одежду – на плечах и локтях и коленях появились плотные участки ткани, и тонкие нити оплели промежутки между пальцев и суставы пальцев тоже. Мартин наблюдал, как монеты сыпались рекой в корзину за возможность посмотреть на бой или сделать ставку и соотношение против только росло. Им наверху что-то объявляли, и сразу же сыпались удивленные или восторженные возгласы.

Мартин смотрел на реакцию вдалеке стоявшего Оду. Тот потирал свои многосложные морщины, и с тревогой бросая взгляд в сторону Мартина. Чтобы хоть немного уравнять шансы на выживание Нангу, он кинул старшему из них, клинок, думая о том, что пусть он прикован, но ударить по ногам противника сможет.