Неестественная смерть

Молодой человек в очках проводил их в маленькую унылую приемную, напоминавшую вокзальный зал ожидания, только обвешанный репродукциями на библейские сюжеты.

– Я сообщу мистеру Доусону, что вы здесь, – сказал он и исчез, все так же сжимая переложенный пальцем теологический фолиант.

Наконец послышалось шарканье ног по кокосовым циновкам, и Уимзи с Паркером приготовились лицом к лицу встретить злодея – охотника за наследством.

Однако, когда открылась дверь, в комнату вошел старенький вест-индеец, настолько кроткий и безобидный на вид, что у обоих сыщиков защемило сердце. Трудно было представить себе личность менее «кровожадную», чем этот старичок, который, нервно моргая, глядел на них сквозь очки в стальной оправе, когда-то сломанной и скрепленной проволокой.

Преподобный Аллилуйя Доусон, несомненно, был цветным: приятные черты лица, нос с небольшой горбинкой, оливковая кожа карибского мулата, редкие седые волосы, жесткие и курчавые. На сутулых плечах – потертая сутана. Черные, чуть навыкате глаза с пожелтевшими белками дружелюбно смотрели на посетителей, улыбка была открытой и искренней.

– Вы хотели меня видеть? – спросил он на безупречном английском, но с мягкой туземной интонацией. – Кажется, я не имел удовольствия…

– Здравствуйте, мистер Доусон. Да. Мы проводим некое… э-э… исследование, касающееся семейства Доусонов из уорикширского Крофтона, и узнали, что вы могли бы оказать любезность просветить нас относительно их вест-индских родственных связей.

– Ах, да! – Старик немного выпрямился. – Я и сам в некоторой степени принадлежу к их роду. Садитесь, пожалуйста.

– Спасибо. Мы так и подумали.

– Вы от мисс Уиттакер?

В его тоне, хоть и настороженном, сквозило некое ожидание. Уимзи, не будучи уверенным, что за ним кроется, предпочел действовать осмотрительно.

– О нет. Мы, знаете ли, работаем над книгой о сельских дворянских родах. Генеалогия, надгробья и все такое прочее.

– Ах, вот как! Ну да, я-то надеялся, что… – Мягкость интонации потонула в глубоком вздохе. – В любом случае буду рад вам помочь.

– Так вот, нам бы хотелось спросить, что сталось с Саймоном Доусоном. Мы знаем, что он покинул семью и уплыл в Вест-Индию в… каком же?.. В тысяча семьсот…

– В тысяча восемьсот десятом году, – неожиданно быстро подсказал старик. – Да. Он попал в передрягу, когда ему было шестнадцать лет. Связался с плохими людьми, старше его, и оказался замешан в очень неприятную историю. Что-то связанное с азартными играми. Был убит человек. Не на дуэли – в тогдашние времена это не считалось постыдным, хотя любое насилие богопротивно, – тот человек был убит жестоко и злонамеренно, а Саймон Доусон и его друзья сбежали от правосудия. Саймона завербовали во флот, и он отправился в дальнее плавание. Прослужил пятнадцать лет, а потом был захвачен вместе с другими матросами французским капером. Позже ему удалось бежать. Короче говоря, он оказался на Тринидаде под чужим именем. Какие-то английские колонисты проявили доброту и дали ему работу на своих сахарных плантациях. Со временем он преуспел и в конце концов стал владельцем собственной небольшой плантации.

– А какое имя он взял?

– Харкэвей. Полагаю, он опасался, что его схватят как дезертира, если он будет жить под своим именем, ведь он был обязан доложить о своем побеге с капера. Так или иначе, ему понравилась жизнь плантатора, и он решил остаться там навсегда. Не думаю, что его тянуло домой, даже для того, чтобы заявить права на свое наследство. К тому же над ним, как вы знаете, висело обвинение в убийстве, хотя вряд ли ему предъявили бы его, учитывая, что на момент преступления он был еще мальчишкой и убийство было совершено не его рукой.

– Его наследство? Значит, он был старшим сыном?

– Нет. Старшим был Барнабас, но его убили при Ватерлоо, и он не оставил потомства. Вторым был Роджер, но тот еще в детстве умер от оспы. Саймон был третьим.

– Таким образом, наследство досталось четвертому сыну?

– Да, Фредерику. Отцу Генри Доусона. Они, конечно, пытались выяснить, что сталось с Саймоном, но в те времена было трудно, как вы понимаете, получить информацию из-за границы, а сам он напрочь исчез. Вот его и обошли.

– А что случилось с детьми Саймона? – спросил Паркер. – Они у него были?

Священник кивнул, и под его смуглой кожей проступил темный румянец.