Неестественные причины. Тайна Найтингейла

— Морис вечно намекал, что мне неплохо бы остепениться. Его очень волновала судьба семейного имени. У самого детей не было — по крайней мере насколько мне известно, — и вряд ли он собирался снова жениться после неудачи с Дороти. Еще он был сердечником. Морис боялся, что я стану жить с гомосексуалистом. Не желал, чтобы часть его денег досталась такому человеку. Бедняга Морис, вряд ли он при виде настоящего гомосексуалиста догадался бы, кто перед ним. Притом был убежден, что в Лондоне, особенно в клубах Уэст-Энда, их полно!

— Подумать только! — сухо отозвался Дэлглиш.

Сетон как будто не заметил иронии.

— Послушайте, вы же верите моим словам о том телефонном звонке? — продолжил Дигби. — Убийца позвонил мне в среду вечером, стоило мне сюда приехать, и зачем-то спровадил в Лоустофт. Наверное, хотел, чтобы меня не было дома и я лишился алиби на время убийства. Во всяком случае, моя версия такова. Иначе в чем смысл? Здорово меня подставили! Жаль, что Лиз не вошла со мной в дом. Теперь мне не доказать, что Мориса в тот момент не было или что я не отправился с ним на ночную прогулку по пляжу, прихватив кухонный нож. Кстати, вы нашли то, чем его убили?

Инспектор покачал головой.

— Вы бы очень помогли мне, мистер Сетон, — добавил он, — если бы припомнили подробности, касающиеся телефонного звонка.

— Ничего не получится, — вдруг закапризничал Сетон. — Вы все время это мне повторяете, а я твержу одно и то же: не помню! Черт возьми, после этого я здорово ударился башкой! Если скажете, что я все выдумал, я не удивлюсь, вот только все это было на самом деле, иначе я бы не взял машину. Я устал как собака и не потащился бы в Лоустофт просто ради развлечения. Говорю вам, звонок был. Голоса вспомнить не могу. Не уверен даже, кто звонил — мужчина или женщина.

— Что сказал звонивший?

— Я уже рассказывал, инспектор! Мол, звонят из полицейского участка Лоустофта, к берегу прибило мою шлюпку, а в ней труп Мориса с отрубленными кистями…

— Отрубленными или отпиленными?

— Не помню! По-моему, отрубленными. В общем, что мне надо мчаться в Лоустофт для опознания тела. Я и помчался. Я знаю, где Морис хранит ключи от машины, и «воксхолл» был, к счастью, полностью заправлен. Или к несчастью… Я сам чудом избежал смерти. Знаю-знаю, сейчас вы скажете, что я сам виноват. Сознаюсь, по пути я сделал глоток-другой из моей неизменной фляжки. А вы поставьте себя на мое место! Я сел в автомобиль, полумертвый от усталости. Прошлая ночка выдалась еще та — полицейский участок мало похож на отель, потом бесконечно тащился в поезде…

— Вы кинулись в Лоустофт, даже не проверив, не ошибка ли это? — спросил Реклесс.

— Я проверил! Уже в пути решил посмотреть, не стоит ли моя «Пеганка» преспокойно на приколе. Проехал вниз по Таннерс-лейн настолько, насколько можно, потом спустился на пляж. Лодки не было, и я облегченно перевел дух. Вы, наверное, думаете, что мне следовало перезвонить в полицию, но мне-то было невдомек, что звонок — обман, пока я не выехал и не сообразил поискать лодку. Кстати… — Он запнулся.

— Я вас слушаю.

— Звонивший должен быть в курсе, что я дома. Элизабет Марли исключается: телефон зазвонил, едва она отъехала. Но откуда о моем приезде мог знать кто-либо еще?

— Кто-то мог увидеть вас по дороге, — предположил Реклесс. — А в доме вы, наверное, включили свет. Его видно за много миль.

— Да, включил! В темноте дом внушает мне страх. Но все равно как-то странно…

Странно, мысленно согласился с ним Дэлглиш. Однако объяснение инспектора звучало убедительно. Яркий свет во всех окнах дома должен был быть виден по всему мысу Монксмир. Вскоре свет погас — значит, Дигби Сетон выехал. Но зачем было выманивать его из дому? Чтобы доделать что-то в «Сетон-Хаусе»? Или что-нибудь найти? Не подлежавшие ли уничтожению улики? Не прятали ли тело в «Сетон-Хаусе»? Но как такое возможно, если Дигби не врет про пропажу лодки?

Тот внезапно снова затараторил:

— Как мне действовать, чтобы тело оказалось в распоряжении ученых-медиков? Я никогда не слышал от Мориса о его интересе к медицинской науке. Что ж, раз ему так захотелось… — Он переводил взгляд с Дэлглиша на Реклесса и обратно.

— Об этом рано беспокоиться, сэр, — сказал инспектор. — Все необходимые распоряжения и официальные бланки ваш брат оставил среди своих бумаг, но с этим пока придется повременить.

— Да, наверное, — пробормотал Сетон. — Но мне не хотелось бы… Раз он выразил подобное желание…

Он замялся. Приступ возбуждения прошел, теперь Дигби выглядел очень усталым. Дэлглиш и Реклесс переглянулись, подумав, что тело Мориса будет представлять мало интереса для науки после того, как над ним потрудится Уолтер Сиденхэм, знаменитый своим усердием доктор, автор учебника по судебно-медицинской экспертизе, где обосновывалась польза первоначального надреза от горла до паха. Вероятно, студентам-практикантам пригодились бы конечности Сетона, но сам он вряд ли имел в виду их. Впрочем, его труп и так уже внес вклад в медицинскую науку.