Нефартовый

Печально закончилось все и в турнирном смысле. В итоге мы не попали на Европу, уже при более успешном Олеге Романцеве получив-таки в свои ворота пресловутый «гол Филимонова». Ну а мировое первенство, на которое изначально предлагал сделать ставку Анатолий Федорович, завершилось для нас невыходом из группы.

Помимо всего прочего, из пяти месяцев работы с Бышовцем запомнилась крайне интересная предматчевая установка на базе в Новогорске. С разбором тактики, элементами индивидуального общения и незаурядным психологическим посылом. Вот такую бы возможность перед каждым эфиром иметь комментатору! Увы, произошло это в первый и, вероятно, последний раз в моей жизни.

«Виктор, — услышал я от главного тренера, — ты наш, свой, ребята тебя признали, никаких претензий. И все же, когда за их спинами на установке сидит журналист, игроки чувствуют себя некомфортно. Так что больше не надо приходить».

«Крокодиловы слезы» Сычева

Пресс-атташе футбольной сборной — во второй раз в эту воду я вошел при Олеге Романцеве. По приглашению, переданному мне по телефону вторым тренером Михаилом Гершковичем.

Та японская командировка (а до продолжения турнира в Южной Корее мы, увы, не дошли) потребовала бы отдельной книги. Здесь же всего несколько моментов, которые, как и многие, попадают на страницы этой книжки просто потому, что первыми воскресли в памяти.

Моя должность неожиданно получила неофициальное название «со знанием». Автор термина — известнейший еще со времен СССР спортивный журналист Александр Львов. Речь шла о том, что один из двух пресс-атташе имел в своем запасе иностранный язык, а другой — нет. Вот так Саша с присущим ему чувством юмора условно и разделил нас на: «со знанием» и «без знания».

В Японии я мог оказаться без Львова. Правда, в этом случае я бы навсегда остался и без жены. Логика нашего вылета заключалась в том, что Оля должна была заехать за Александром, а потом, продвинувшись по Ленинградскому проспекту, захватить меня в нашей квартире на Соколе и отправиться во Внуково. В тот день аномальные дожди затопили Москву, превратив город в одну сплошную пробку. Команда, выдвигавшаяся с базы в подмосковном «Бору», безнадежно опаздывала. А машина с моей женой за рулем, нарушая все возможные правила, летела по узкой пешеходной аллейке в центре Ленинградки. Как они умудрились не врезаться ни в одно дерево, не сломать машину, не сбить человека и не погибнуть в конце концов — остается для меня загадкой. В результате же мы оказались в аэропорту на час раньше сборной.

Пресс-атташе «без знания», вспоминая тот ралли-рейд, до сих пор вытирает пот со лба. И неизменно спрашивает, как у Оли сегодня отношения с ГАИ?

Во время первого и второго матча я совмещал роль пресс-атташе с комментаторской, поскольку Первый канал показывал игры с Тунисом и Японией. Права на трансляцию последнего группового матча с Бельгией имели наши коллеги из ВГТРК.

Голы Егора Титова и Валерия Карпина в ворота африканцев на стадионе города Кобе принесли мне, как члену команды, помимо радости общей победы, семь тысяч долларов. Именно таким был мой гонорар по итогам турнира, да и вообще за весь цикл работы со сборной, поскольку за поражения никто не платит, а два оставшихся матча завершились для нашей сборной неудачно. Во встрече с японцами в Йокогаме, несомненно, сыграло свою роль то, что нашими соперниками были хозяева турнира, которых все, по понятной причине, хотят видеть в стадии плей-офф. Я принципиально против «теорий заговора», но здесь, простите, и заговора не нужно. Это жизнь. Не назначенный немецким арбитром Маркусом Мерком пенальти, когда Игоря Семшова со всей очевидностью на глазах 66 тысяч зрителей и миллионов телезрителей сбили в штрафной, уже дал понять, что нам здесь придется непросто.

В итоге — поражение и многотысячные беспорядки в Москве, на Манежной площади, где велась трансляция на большом экране, и в ее окрестностях. До нас, изолированных от внешнего мира на базе в японском местечке Симидзу, информация практически не доходила. Правоохранительные органы посчитали, что фанатов спровоцировал показ в самом центре столицы рекламного ролика со сценами насилия. Знаю, что там использовалась сцена из американского фильма «Большой Лебовски», где мужчина наносит удары по машине тяжелым предметом. Раздосадованные итогом матча болельщики сначала забросали бутылками, конечно же, «виноватый во всем» экран. Потом дело дошло до окон гостиницы «Москва», после чего, громя все по ходу движения, переворачивая и сжигая машины, толпа завершила свое выступление на Лубянской площади.

От удара ножом погиб 17-летний школьник. Пострадали 79 человек. На следующий день подали в отставку начальник столичного ГУВД и его заместитель, но в итоге уволен был только последний. Случившееся дало повод Госдуме принять закон о борьбе с экстремизмом, который до того подвергался серьезной критике как ущемляющий свободы граждан. А трансляции матчей на больших плазменных экранах в Москве были запрещены.