Нефартовый

Повторяю, мы в далекой Японии имели об этом крайне ограниченную информацию. И детальный рассказ нас, честно говоря, удивил бы. Ведь на тот момент команда, несмотря на поражение, сохраняла вполне нормальные шансы на продолжение борьбы в группе. Тем более что Тунис и Бельгия сыграли между собой вничью. И нам предстоял матч с бельгийцами, которые при всем уважении еще не были теми, кого сегодня знают и боятся лучшие сборные мирового футбола. Даже несмотря на то, что накануне чемпионата команда Робера Васежа взяла и выиграла в Париже у сборной Франции.

Кроме того, сейчас все чаще в голову закрадывается мысль, что те беспорядки на Манежной — Лубянке были кому-то очень нужны. Например, сторонникам упомянутого выше закона. Но это лишь мои догадки.

Если же это не так, то фанаты были провидцами: следующий матч в японском городе Сидзуока, который нам достаточно было завершить вничью, мы проиграли — 2:3. Сидя на скамейке запасных во второй раз в своей жизни (после шведской товарищеской игры команды Бышовца), я чувствовал, насколько волнуются наши игроки. Пусть простят меня участники матча, среди которых мои очень хорошие друзья: может, я ошибаюсь. Кстати, вообще не могу понять, как тренеры способны составлять какое-то впечатление о ходе игры, сидя на уровне поля, а на некоторых аренах и ниже.

Выход на замену в том матче совсем юных Александра Кержакова и Дмитрия Сычева едва не спас нас от досадного поражения. Добавлю, что Сычев, самый молодой футболист отечественной сборной в истории чемпионатов мира, не только забил бельгийцам на 88-й минуте, но до этого в матче с Тунисом сделал голевой пас Титову, а потом и заработал пенальти для Карпина.

После злополучного матча с бельгийцами в телетрансляцию попал и пресс-атташе «со знанием», утешающий плачущего Диму. Если вы откроете Википедию, то увидите фото с серьезной подписью: «Слезы Сычева — один из самых памятных моментов в истории российского футбола».

Весьма эмоционально сказав об этом пять минут спустя в раздевалке Олегу Романцеву, я был удивлен реакцией главного тренера: «Сычев? Крокодиловы слезы!»

Да, вскоре после возвращения домой Дмитрий со скандалом покинул «Спартак», перебравшись во Францию, но тогда, в Японии, для меня еще ничто не предвещало такого развития событий. Видимо, в отличие от Романцева.

Тогда же в раздевалке царила обстановка всеобщей опустошенности. Чувство досады усиливалось присутствием тренера… саратовского «Сокола». Дело в том, что Александр Корешков, когда-то в составе «Спартака» вместе с Романцевым в 79-м выигравший звание чемпиона России, а теперь входивший в штаб сборной, специально летал в южнокорейский город Сувон на последнюю игру в групповом турнире сборной Бразилии. «Кудесники мяча» уже обеспечили себе выход в следующую стадию с первого места и в случае успеха россиян становились нашими соперниками.

Привезенный Александром Ивановичем толстенький конспект матча против Коста-Рики, выигранного пентакампеонами со счетом 5:2, выглядел теперь не просто ненужной, а какой-то даже издевательской деталью нашей жизни.

Там же, в раздевалке, Романцев сделал заявление об уходе, невольно воспроизведя уже описанную здесь варшавскую ситуацию 95-го года со «Спартаком». Только с точностью до наоборот, ведь теперь Олег Иванович сборную покидал. Обсудив все с Гершковичем подальше от остальных глаз и ушей, за дверью душа, он затем объявил о своем решении во всеуслышание.

На следующее утро на базу сборной в местечке Симидзу приехал президент Российского футбольного союза Вячеслав Колосков, по иронии судьбы в день своего рождения. Романцев в его присутствии повторил свои слова, и очередная страница в истории нашей многострадальной сборной была перевернута. Команда улетела домой, а я отправился в Японию комментировать в городе Саитама матч Англия — Швеция.

Сегодня, когда редко, но встречаемся и с Бышовцем, и с Романцевым, вспоминаем, что по уровню игры все для тех сборных вполне могло сложиться куда более удачно. Одним словом, если и не машем кулаками после драки, то инстинктивно их сжимаем.

Глава девятая А я люблю манежи и арены

Здравствуй, самый лучший на свете

Стадион моей мечты!

Николай Добронравов. Стадион моей мечты

Репортаж из-за решетки

Сетовать на трудности комментаторской жизни — дело неблагодарное. Когда-то Озеров вздохнул в эфире, мол, тяжелая у нас доля: вот сегодня Мюнхен, а завтра надо уже лететь через океан в Америку. Николай Николаевич надеялся на понимание и даже сочувствие. А у экранов «невыездная» страна слушала его жалобу, глотая слюнки. И кто-то, уверен, поминал утомленного путешественника недобрым словом.

Поэтому — никаких причитаний. Только забавное. Хотя подчас трудно объяснимое.