Неформал

Тут люди стали из дверей выбегать, по коридору комнаты были на обе стороны. Я к двери подбежал, рюкзак с бутсами бросил, стал затвор поворачивать, а не могу: или сил не хватает, или заржавело. А тут отец подскочил, навалился. Ну мы вдвоем на затвор налегли, я тянул, что есть мочи, да и у него жилы на шее и висках вздулись, и крякнуло там вдруг что-то и пошло, пошло колесо вращаться, а тут вдруг как бахнет! Меня о стенку швырнуло, смотрю: и отец на полу лежит, а кругом клубы пыли, песка и цемента клубятся. Оказалось, что стенку, рядом с которой комната наша была, бюреры взорвали, я думал, они сейчас свой «Торнадо» врежут и все: хана тогда нам всем, но они только через пролом гранаты со слезоточивым газом закинули. Я слышал: по коридору что-то брякнуло, а потом зашипело, и белый дым по полу пошел. А отец после взрыва уже в себя пришел и кричит:

— Сашка! Противогазы! — и тычет мне за спину. Я обернулся, а там спасбокс старый висит, без крышки, и внутри противогазы. Я противогаз оттуда вытащил, к отцу бросился, а он кричит опять:

— Себе! Сначала себе!

А я уже чувствую, как дыхание перехватывает, так что и вдохнуть-то уже сложно, прижал противогаз к лицу, вернулся за другим, отцу подаю, а он уже рядом стоит. Противогаз схватил, надел и нырнул куда-то в этот слезоточивый туман, а я слышу: там еще и еще гранаты по коридору катятся. Я несколько раз с силой выдохнул, чтобы воздух под противогазом от газа очистить и вроде нормально стало, а кругом кошмар: люди полуголые по коридору мечутся, кто с оружием, кто с ребенком под мышкой. И тут мне под ноги малышка из этого тумана падает, волосы русые, длинные, платьице темненькое. Задыхается, а лет ей, наверное, около трех. Я в спасбоксе пошарил, смотрю, а там детских противогазов нет. Ну я взрослый взял. А куда ей взрослый, разве только всю голову в него запихать, он же не прилегает нигде!

А мой противогаз в этот момент запотевать начал. А тут еще туман, и я ничего не вижу, кроме этой девчоночки махонькой, а она на спину перевернулась, бледная совсем и задыхается. Я думаю, у нее астма, наверное, была, а тут такое! А мне-то что делать? Но тут вдруг из ниоткуда мужик появился. Схватил ее на руки, дверь эту металлическую рывком открыл, через порог перепрыгнул да и пропал в темноте. И я тоже понимаю, что драть надо, а куда я побегу, когда отца рядом нет? А тут вдруг отец снова из дыма появился, за спиной Калашников болтается, дверь еще шире распахнул, я смотрю, а за ним куча народу бежит. Он их вперед пропустил и меня спрашивает:

— Ты Абакума видел?

А я головой мотаю, мол, нет. Ну он ругнулся и опять в туман нырнул. Я за ним! Не видно ничего и ясно, что еще немного и бюреры штурм начнут, буквально секунды остались. А мимо меня женщины бегут с ребятишками, все в противогазах. Здорово тут у них все это дело организовано — первые секунды, конечно, неразбериха, но минуты не прошло, как они уже покидают тоннель. И тут я заметил у провала первые фигуры нападавших. Ну и они, видать, нас заметили и сразу огонь открыли. Отец меня к какой-то двери толкнул, чтобы от пуль уберечь, а сам к другой по полу перекатился и оттуда отстреливаться начал. Двигался он, как настоящий военный, хотя и не был им сроду, он раньше журналистом работал.

Ну я тоже в дверь вжался и понимаю, что ситуация-то патовая: мы с ним по разные стороны, а по коридору пули свищут, мясорубка натуральная, а сзади у двери уже кричат, видать, зацепило кого-то. Мне в лицо то и дело осколки камня и кирпича летят. И ни вперед, ни назад, и Абакума нигде нет. И тут отец как заорет:

— Лохматый! Ты где?

И слышу, вроде идет кто-то! Прямо по коридору несмотря на пули все ближе и ближе шаги такие тяжелые и уже рядом совсем. И еще слышу, что-то тяжелое по коридору волокут. Я обернулся, смотрю, а это натурально Лохматый и еще несколько его ребят. На лице у каждого маска какая-то, видимо, бронированная, а перед собой они толстенный такой металлический щит толкают на колесиках, а сзади у щита упоры противно по полу скрежещут. А в руках у Абакума огромный такой пулемет, а за спиной ранец висит. Я такие пулеметы в фильмах только и видел. Ну они нас от пуль отгородили, Абакум тут же в коридоре встал, как рыкнет отцу из-под маски этой:

— Уводи пацана! Закрывай затвор! — а потом пулемет вскинул, в амбразуру на щите просунул и на курок нажал! И тут как загрохочет! Аж с потолка все посыпалось! И все они огонь открыли, и больше я уже бюреров не видел. А отец схватил меня за руку и по коридору поволок. Сам пригинается на всякий случай и меня тоже старается пониже пригнуть. Ну правильно, от рикошета никто не застрахован.