Нефритовая орхидея императрицы Цыси

Безупречная репутация, профессиональная торговля предметами искусства. Ремонт офисного здания действительно служил прикрытием для покупки медальона. Американский заказчик предупредил, что договориться с хозяевами раритета будет непросто, и Лаврентьев проявил изобретательность. Историю семьи Валерии Константиновны он тоже узнал от заказчика, который, как выяснилось, был близким родственником почившего на дне Обводного канала бывшего евнуха вдовствующей императрицы Цыси. Покойный был помешан на орхидее и заразил этой манией и своего юного родственника.

— Я отказалась встречаться с ним, поскольку не собираюсь продавать семейную реликвию. — Валерия Константиновна погладила запрыгнувшую к ней на колени кошку. — Она дорога мне как память, как часть удивительной истории нашей семьи. И хотя из-за нее разыгралась эта ужасная трагедия, орхидея не виновата. Дело вовсе не в искусно обработанном кусочке нефрита, а в людях, которые им владеют. Я пыталась объяснить это Алисе, но она меня не поняла. А Лиза никогда ею не владела. Все это время орхидея была у меня, и если бы Алиса попросила, я бы с радостью отдала ее. Но она никогда о ней не заговаривала.

— Можно мне взглянуть на нее? — с любопытством спросил Максим.

— Разумеется. — Валерия Константиновна ненадолго покинула гостя и вскоре вернулась в комнату с маленькой шкатулкой. — Вот она.

Максим почему-то волновался, открывая шкатулку. Перед ним на черном бархате лежал довольно крупный, с ладонь, цветок, вырезанный из молочно-зеленого камня.

— Красивая.

— Да. И изысканная, и старинная. И почти бесценная, — равнодушно проговорила Валерия Константиновна, захлопывая шкатулку. И немедленно вернулась к главному, что ее занимало: — Я советовалась со специалистами. Говорят, что Алиса может полностью оправиться от того, что случилось. Если это произойдет, я подарю ей эту орхидею на счастье. Может, после этого она, наконец, избавится от скованности и устроит счастливо свою судьбу.

Максима такие надежды покоробили.

— А вас не смущает, что Алиса зверски убила собственную сестру, единственную дочь вашей племянницы? Вы не считаете, что это злодеяние должно быть наказано?

— Вы видели Алису, она помешалась. Да, мне безумно жаль Лизу и Людмилу. Но девочку уже не вернуть, а Алиса жива. И я хочу, чтобы она была здорова и счастлива.

— Интересно, вы так же рассуждали бы, если бы какая-то ненормальная убила вашу внучку?

Валерия Константиновна Максима явно разочаровала.

— Разумеется, нет. Все мы пристрастны. Когда у вас будут дети, вы осознаете это в полной мере.

Отвечать Максим не стал, просто молча покинул роскошную, похожую на дворец квартиру.

На работе он первым делом принялся выяснять обстоятельства смерти бывших мужей Валерии Константиновны. Но ничего определенного не узнал. Один умер от сердечного приступа в Израиле, другой перенес тяжелую инфекцию и получил осложнения, третий утонул на отдыхе, четвертый просто умер. Все бывшие мужья по роковому стечению обстоятельств были кремированы, так что ни о какой эксгумации не могло быть и речи, даже если бы Максиму и удалось получить на нее разрешение. Тайна Валерии Константиновны, если такая тайна была, навсегда осталась нераскрытой.

Что касается Алисы, все произошло так, как Максим и предполагал. Терехину признали психически невменяемой на момент совершения преступлений и отправили на принудительное лечение. Не прошло и года, как адвокаты добились смягчения приговора. Еще через несколько месяцев ее перевели в дорогую частную клинику.

Фирма, принадлежавшая супругам Терехиным, закрылась, и секретарша Олечка осталась без работы. Максим помог ей найти неплохое место в правоохранительных структурах. До сих пор время от времени они встречаются — без каких-либо взаимных обязательств.

Владислав Нестеров так и не оправился от сердечной раны, нанесенной Алисой. Он похудел, перестал с прежним энтузиазмом отдаваться работе, стал плохо спать по ночам, пока однажды не познакомился в супермаркете с китайской студенткой — миниатюрной, стройной, с миндевидными карими глазами и нежным щебечущим голосом.

Валерия Константиновна после трагедии, постигшей их семью, сильно переменилась. Она отказалась от светской жизни, постарела и очень привязалась к черной кошке, так и оставшейся безымянной.

Что касается орхидеи, это опасное украшение по-прежнему хранится в лаковой шкатулке, дожидаясь своего часа. Хотя, скорее всего, нефритовый цветок не имел никакого отношения к событиям прошлого и настоящего — его владелицы сами строили свою судьбу и только малодушно наделяли медальон мистическими свойствами, чтобы оправдать собственные злодеяния. Кто знает?..