Нефритовый Глаз

Мэй с трудом понимала суть его рассказа.

– Маманя толкала меня жениться. А мне-то на чо такое щастье? Вон брат женился, так кажный день встает спозаранок да вкалывает в поле дотемна. А урожай уберет, все равно жрать неча, а у него сын маленький. Папаша мой вот так же всю жизнь промучился. Он уж помер давно от туберкулеза. У нас на деревне болтали, мол, в больших городах все в золоте купаются. Дай, думаю, съезжу и я до Пекина. Не пропадать же почем зря!

Мэй внимательно наблюдала за парнем: широкоплечий, молодой – едва исполнился двадцать один год. Под рубашкой буграми ходят мускулы, а улыбка открытая и застенчивая.

Она ответила, что, к сожалению, вынуждена ему отказать. Гупинь совсем не знает Пекина, а его хэнаньский диалект создаст трудности в работе с клиентами.

– Из-за вашего произношения у посетителей может возникнуть неблагоприятное впечатление о вас и моем агентстве. Некоторые наверняка усомнятся в моей солидности и надежности. Это глупо, я понимаю, но таковы люди. Меня бы тоже воспринимали как чужую где-нибудь в Шанхае – таксисты старались бы обобрать, а прохожие указать неправильную дорогу.

Но Гупинь не сдавался.

– Вы меня испытайте, – умолял он Мэй. – Я сообразительный и работящий. Город-то я быстро узнаю! Через три месяца все улицы наизусть выучу! И произношение исправлю! Я сумею, вот увидите!

В итоге Мэй согласилась принять его на работу с испытательным сроком. Вспомнила добрые советы господина Хуа и решила, что если из Гупиня и не получится хороший секретарь, то сборщик долгов выйдет отменный, во всяком случае, лучший из всех, с кем Мэй успела провести собеседование. И жалованье он запросил низкое.

– Даю вам на изучение города год, – сказала она. – Вы даже не представляете себе, насколько велик Пекин!

Прошло немногим больше года, и Мэй успела убедиться, что Гупинь действительно умница и труженик, бесконечно ей преданный. В свободное от работы время он исколесил на велосипеде все хутуны и улицы Пекина, а некоторые городские районы узнал лучше Мэй. Гупинь стал для нее не просто помощником, но второй парой глаз и ушей.

– Отличная работа! – похвалила Мэй. – Господин Су не из тех, кто легко расстается с деньгами. А теперь давай приберемся в офисе перед выходными!

Они вдвоем навели порядок и тщательно заперли за собой дверь. В сумрачном коридоре было немного прохладнее.

– Надеюсь, в выходные будет не так жарко, – сказал Гупинь, когда они вместе вышли на улицу. На плече у него болтался неизменный армейский рюкзак. – Как планируете отдохнуть?

– Я приглашена на пикник в Летний дворец императора.

– Потащитесь в такую даль на пикник?

– Там соберется наша бывшая университетская группа.

В густом, как сироп, воздухе дрожало знойное марево. Они распрощались и направились в разные стороны. Гупинь зашагал к молодой осинке, у которой оставил свой велосипед модели «Летящий голубь», а Мэй к маленькому, двухдверному «мицубиси», припаркованному в тени старого раскидистого дуба.

Глава 2

В ту ночь Мэй проснулась от оглушительных раскатов грома. В легких окошечках ее квартиры дребезжали стекла. Ослепительно вспыхивали молнии. Ливень шумел с неистовой силой, пробуждай воспоминании.

Она думала о своих товарищах по учебе в университете и гадала, кого из них увидит завтра на пикнике. Вспомнила Чижика Ли, невысокого хмурого парнишку, вечно бренчавшего на гитаре; сквернослова и великана Гуана ростом метр девяносто; круглолицую Сестрицу Хуэй. Тесную общаговскую комнатенку, где едва помешалась пара двухъярусных коек. Каштан за окном и динамик на ветке, из которого каждое утро в половине седьмого гремела оглушительная музыка. Вспомнила, какими молодыми были они тогда.

Гроза понемногу шла на убыль. Только дождь продолжал шелестеть неумолчно и однозвучно. Мэй беспокойно ворочалась в постели. Перед ее мысленным взором возник двор храма в сгущающихся сумерках. Гуан возится с маленьким переносным примусом. В те выходные они всей группой отправились в поход в Западные горы. В предутренней мгле осторожно шагали по горной тропе, светя под ноги карманными фонариками. И только после восхода солнца разглядели, что бредут по кромке отвесной стены, ниспадающей в пропасть на сотни метров. Они крепче взялись за руки и двинулись друг за другом след в след.

Мэй держалась за руку Япина и ощущала тепло его ладони. Мысли начали путаться, и в подступившей дреме она увидела, что стоит на залитой солнцем вершине, а вокруг лишь бесконечные горы, склоны которых сплошь покрыты красными азалиями. Только теперь не Япин сжимает ее пальцы.

Шестилетнюю Мэй держит за руку отец.

Они идут долгой тропой, протоптанной в горах, в сопровождении лагерного конвоира. Позади них, спотыкаясь на каждом шагу, ковыляет старуха. Она приезжала навестить сына и теперь возвращается домой. Мэй предстояло вместе с ней добраться до Куньмина, административного центра провинции Юньнань. Там девочку встретит знакомая матери и поездом доставит в Пекин.