Нефритовый город

– Но есть и хорошие новости, – сказал Тар и с явным удовольствием стал ждать, пока Хило спросит, в чем дело.

Иногда Тар вел себя как ребенок, его распирало от гнева и восторга одновременно, от странной смеси смелости и неуверенности. С тех пор как Тар вышел из больницы, он, похоже, отчаянно искал возможность показать себя и загладить неловкость от ранения. Хило гордился крайне удачным решением придумать специально для Тара новые обязанности помощника Колосса.

И все же настроение у Хило испортилось от известия о смерти Гауна, и он не сразу откликнулся на нетерпение Тара.

– Кен навестил семью Гауна? – спросил он.

– Не знаю, – сказал Тар. – Я с ним не разговаривал.

– Кто командует Пальцами Гауна?

– Насколько я знаю, Вуай или Лотт, – мрачновато ответил Тар.

Гаун был и его одноклассником, но Тара его смерть огорчила не слишком сильно. Он беспокоился об очень немногих людях, но эти люди могли попросить у него что угодно.

Наконец, Хило сдался.

– И о чем ты так хочешь мне сообщить?

После того как Тар объяснил, Хило посмотрел в окно, его горящий взгляд блуждал, а пальцы правой руки барабанили по колену.

– Поехали, – велел он Тару. – Мне нужно это обмозговать. – А чуть погодя объявил: – Завтра многое изменится. Очень многое. Молодец, Тар.

И его помощник довольно улыбнулся, прикоснувшись к новому ножу за поясом.

Глава 46. Честный разговор

Утром третьего дня переговоров Хило и Шаэ прибыли в Зал Мудрости пораньше, чтобы встретиться с канцлером Томаро, уже давно на этом настаивавшем со все большим раздражением.

– Входите, Коул-цзен. Благосклонны ли к вам боги? – спросил Сон, пригласив их в кабинет.

– Как обычно, со свойственным им садистским чувством юмора, – ответил Хило. – А к вам?

Политик, похоже, сдержал непроизвольную реакцию на богохульство Хило, опустив румяное лицо в быстром приветствии.

– Хм… Вполне, благодарю.

У Хило сложилось четкое впечатление, что канцлеру Сону Томаро он не нравится. Год назад он отказал Сону в просьбе подавить забастовку докеров, и на похоронах Лана канцлер выказал новому Колоссу не слишком большое почтение.

И то, что Хило несколько недель не обращал внимания на его просьбы, сосредоточившись на войне, лишь увеличило неприязнь. Сон смотрел на него с явно натянутой улыбкой, не скрывая холодности в оценивающем взгляде, и это подтверждало подозрения Хило. Канцлер считал себя искушенным и уважаемым политиком, стоящим выше удручающего, но неизбежного иногда насилия определенной части клана. Сон смотрел на Хило и видел молодость и мускулы – человека, который должен выполнять приказы, а не раздавать их, и уж точно не приходить в Зал Мудрости в качестве Колосса.

Хило трудно было вести себя рационально и цивилизованно с человеком, не вызывающим у него теплых чувств. Статус или уважение к канцлеру со стороны других людей мало для него значили. Он знал, что это его слабость. Более того, то, что он ставил личные привязанности выше политической необходимости, уже приводило к неприятностям и навлекало на него гнев деда. Когда они были детьми, Коул Сен редко бил Лана, а Шаэ – никогда, но среднего внука регулярно порол – за споры с наставниками Академии, за то, что сломал руку сыну делового партнера деда, за то, что шлялся по городу в компании Маиков.

Всеми силами попытавшись подавить и инстинктивную неприязнь к Сону, и дискомфорт от помпезного официоза отделанного дубом кабинета, Хило опустился в кресло у широкого стола канцлера. Шаэ разместилась чуть позади и левее. Он был рад, что она тоже здесь, потому что Шаэ явно чувствовала себя в этом кабинете увереннее Хило. Канцлер велел помощнику принести напитки и повернулся к Хило с деланой улыбкой.

– Ну что ж, я здесь, – сказал Хило. – О чем вы хотите поговорить?

Улыбка Сона заметно искривилась.

– Коул-цзен, – сказал он, с удивительной скоростью вернув улыбку на место, – вы очень занятой человек. Несомненно, руководство кланом в тяжелые времена отнимает много времени. Как и руководство страной, могу заверить.

Упрек был высказан как бы невзначай, но со всей ясностью. Сон официально возглавлял правительство, и ему не нравилось, когда его заставляет ждать уличный боец двадцати восьми лет, случайно ставший главой клана.

Хило ответил аналогичным уколом:

– Надеюсь, ваши политические оппоненты не пытаются отрезать вам голову саблей.

Он кивнул референту, поставившему перед ним стакан с холодным анисовым чаем. Стараясь не забыть наставления Шаэ о важности Королевского совета и необходимости для клана его политической поддержки, Хило сменил тон и заговорил серьезнее:

– Признаю, мне многому придется научиться, чтобы стать настоящим Колоссом. Мой брат, да узнают его боги, меня к этому не готовил. О моем назначении позаботились наши враги, и с тех пор я едва могу присесть. Простите, если я проявил неуважение, не встретившись с вами раньше.

Искренний тон Хило, похоже, польстил Сону.