Нефритовый тигр

«Сяо Ла назначил встречу в пост и не пришёл. Вдруг дело вовсе не в надзирателях? Начнем сначала. Что говорила женщина в тумане? – Сона перебирала сохранившиеся в памяти обрывки событий и диалогов, чтобы выстроить последовательность предпринимаемых в будущем действий и понять, почему Сяо Ла не явился. – Что, если для него встреча была опасна? Скорее всего, это связано с положением рода Ху Цзы. У знатных много тайн и людей, эти тайны охраняющих».

Вспоминая, Сона не сразу заметила, как прежде ровный ритм сердца болезненно учащается, а тело покрывается липким холодным потом. Ей казалось, будто вот сейчас в комнату ворвутся солдаты востока и выволокут её! А сероглазый метис передумает и вправду отрубит ей голову! В темноте поплыла иллюзия… медленно приоткрывается дверь…

– Госпожа, могу я просить? – из устрашающего видения испуганную Сону вытянул тихий голос лежащей на кровати Ми Лу.

– Говори.

– Госпожа, мне стыдно… Могу я лечь рядом? Мне очень страшно.

Страх самой Соны тут же притупился. Теперь она чувствовала, что в своих кошмарах не одинока и её обязанность как старшей – защитить младших. Это знание придавало невероятных сил!

Девочка стянула матрас с лавки, создавая вторую постель.

– Чего ты боишься?

Ми Лу долго молчала, вероятно, решаясь на самый тяжёлый для неё разговор.

– Если что-то не даёт твоей душе покоя, можешь рассказать. Обещаю, я пойму и не стану тебя бранить. Ты всегда можешь довериться мне, я выслушаю и защищу, – искренне и как можно более спокойно заверила Сона.

– Спасибо, – в темноте послышалось всхлипывание. – Я плохая?

– С чего подобные мысли?

– Я вижу госпожу Да Си[125] и госпожу Лян Юэ[126]. Они никогда не выполняли чёрных поручений служанок и даже имеют право приказывать. Почему у меня не так?

Вопросы детей так прямолинейны. Для них мир невероятно прост! Зачем взрослые всё усложняют? Именно подобные вопросы помогают узреть абсурдность взрослого мира.

– К сожалению, вместе с нами живут ужасные люди и делают то, чего мы не заслужили. Одни поступают так потому, что плохие по природе, иные – из-за вроде как благих намерений, а третьих научили. Держать обиду на любого из них пользы не принесёт: первые не поймут, вторые ошиблись, поскольку смотрели с другой точки зрения, а третьи не знают, что можно по-другому. Со временем меняются лишь вторые и третьи, и мы сами влияем на их отношение к нам. У рабов тоже есть выбор. Кто-то выбирает послушание, кто-то бунтует, а наш Ман держится так, что его уважают больше, чем некоторых свободных, – Сона по-доброму рассмеялась. – Сейчас, благодаря Чжу Жу и госпоже Ляо, у тебя новая жизнь. Пусть ты не станешь хозяйкой в доме знатного господина, но, даже будучи нонмин[127], не позволяй того, чего не хочешь, и не делай другим того, чего боишься сама. Наверно, это правильно.

– Где ваша семья, госпожа?

– Далеко. – Горло сдавило комком.

– Я помню служанок дома Кхам[128], они всегда угощали вкусностями. Старшие слуги смотрели за мной и заботились обо мне. Но однажды во двор ворвались стражники, господина казнили, а всех нас отправили на невольничий рынок. Я и сейчас помню, как плакала, когда меня забрали из рук любимой служанки. Я так и не узнала её имени. Я убежала, чтобы найти её, хотела быстро вернуться, только не знала, где её искать, и заблудилась. Меня нашли и за это наказали старшую служанку, а та уже меня. Она была моей наставницей, а из-за меня её высекли… В новом доме были и другие дети. Вначале они сказали, что в этом доме надо есть песок, потом одна девочка выстирала мою одежду в ослиной моче… А когда купили нового мальчика, мы начали делать это с ним.

– Зачем?

– Если бы я не слушалась их, они снова бы делали плохо мне.

– Понимаю, но как ты думаешь, это было правильно?

– Нет… – детский голос стал виноватым.

– Почему?

– Потому что ему было плохо, а совершать плохое нельзя.

– Можно, но только тому, кто совершает дурное тебе, и тогда, когда ты уверена, что так будет лучше. Если тебя бьёт слабый и ты можешь дат отпор, то бей его в ответ. А если тебя бьет кто-то сильный, покажи ему, как тебе больно, чтобы его злоба насытилась, а потом можно отомстить. Но только если твоей вины не было или если наказание слишком суровое. Понимаешь?

– Нужно себя защитить?

– Верно, лишь поначалу выбрать, как.

– А если я сделала больно слабому, я плохая? Помню, служанка с кухни показала, как зарубить птицу или кролика. Мне было их жалко, я просила их не убивать, но служанка на меня кричала, и я… Старшая служанка сказала, что жизнь рабыни очень тяжёлая, значит, я должна быть сильной, и, если смогу убить без жалости, значит, буду сильной. Но мне всё же их жалко, а она ругалась, – девочка зарыдала, и Сона её обняла.

– Как ты попала в Южные равнины? – девушка старалась отвлечь страдающего ребёнка от ужасающих воспоминаний.