Нефть!

Президент Вильсон отправился в Европу с целью водворить там то царство справедливости, которое он обещал. Его путешествие по Англии и Франции было одним сплошным триумфом, и все американские газеты были полны описаниями тех чудес, которые он собирался совершить. Но в классе мистера Ирвинга Банни впервые услышал намек на то, что президент случайно не упомянул о самом важном изо всех четырнадцати пунктов – о требовании свободы морей… Могло ли это означать, что это было платой за поддержку Британией его программы?.. А еще поразительнее – это то, что Банни узнал за этими уроками, что те тайные договоры, которые союзники заключили между собой по окончании войны, красовались теперь на столе, за которым вырабатывались мирные условия, и служили там предметом яростных споров и несогласий. Банни никогда не мог забыть того, что говорилось по поводу этих договоров мистером Россом и Полом и как его отец уверял, что все эти договоры не что иное, как дело рук большевиков, их мошеннических махинаций. И вот теперь оказывалось, что никто из союзников не сомневался в их подлинности и все были заняты тем, чтобы их закрепить, не считаясь с обещаниями, данными президентом Вильсоном Германии.

Банни не замедлил сообщить отцу об этой изумительной новости. По-видимому, Пол не ошибался, и скверные большевики говорили правду. Какого он обо всем этом мнения?

Но мистер Росс совершенно не знал, что об этом думать. Он был, видимо, очень расстроен и ответил, что сейчас он ничего определенного сказать не может, что надо вооружиться терпением, подождать, чтобы все это выяснилось. Но чем дольше все ждали, тем дела становились все хуже и хуже. Было очевидно, что наш президент сделал именно то, чего, по убеждению мистера Росса, он никогда не мог сделать: дал себя обмануть. Подобно тому как вода просачивается под плотиной, дух скептицизма проникал в атмосферу Тихоокеанского университета, в атмосферу того класса, в котором происходили лекции по новейшей истории.

Мистер Ирвинг отнюдь не занимался обсуждением мирной конференции. Казалось, что он следит только за тем, чтобы студенты хорошо запоминали названия всех сражений и имена всех главных лиц командного состава Франко-прусской войны. Но одна тема так ведь легко может переходить в другую, и было так трудно держать все эти больные головы в спокойном состоянии…

То же самое происходило и в других аудиториях в других частях Соединенных Штатов. Студенты заражали друг друга опасными мыслями, которые не замедлили проникнуть и в конгресс, а оттуда попали, разумеется, и в газеты. Точно какой-то страшный шторм разразился внезапно над страной. Миллионы идеалистов, подобных Банни, оказались стоящими лицом к лицу с тем жестоким фактом, что их кукла, с которой они так возились, была набита опилками.

IV

Да, это было время тяжелых испытаний. Вспомнить только обо всех золотых обещаниях, которые нам были сделаны, обо всех блестящих надеждах, которые мы так лелеяли! Сколько крови было пролито нашими юными воинами! Там, на полях Франции мы потеряли триста тысяч человек убитыми и ранеными. И все это для того, чтобы союзные государственные деятели – мрачные, злые старые люди, восседавшие за столами мирной конференции, росчерком пера возвращали мир на то самое место, на котором он находился до войны. Они навсегда увековечивали все старые ненависти, все старые несправедливости и прибавляли к ним еще тысячи новых. Они отрывали германцев от их собственных земель и отдавали их французам, австрийцев отдавали итальянцам, русских – полякам, и так дальше, принуждая миллионы людей жить под властью тех правительств, которых они боялись и презирали, и этим самым направляя всех верным путем к возмущениям, которые должны были бросить Европу в новую страшную бойню.

Люди не могли сразу отдать себе отчет во всех этих вещах, они воспринимали их постепенно, по мере того как выяснялись все подробности мирных переговоров. Каждая страна вела свою собственную пропаганду, заботясь только о своих эгоистических интересах, и президент Вильсон очутился в самом центре всей этой сумятицы. Его толкали, на него кричали, и он оказался совершенно бессилен выполнить хотя бы часть того, что обещал. И когда обо всем этом стало известно в Америке, то по всей стране прокатилась волна такого негодования, о каком до тех пор не имели еще понятия.

А вскоре затем вернулся домой и сам президент и заявил, что он одержал блестящую победу. Во имя самоопределения народов он отдавал германские прирейнские земли Франции, германскую Африку – Великобритании, германский Тироль – Италии, китайские провинции – Японии, а Соединенным Штатам предоставляли полномочия в Армении. Равным образом он устроил неразрывный союз Франции с Великобританией – что заставляло нас оставаться с этим клеймом самоопределения на неопределенное время.