Нефть!

Потом Пол рассказал Банни о тех собраниях, которые он посещал, и между прочим – об интернациональных собраниях, на которых разрабатывались планы действий политических партий всех стран.

Но против этого Банни не мог, конечно, не протестовать. Неужели Пол серьезно думал, что была какая-нибудь возможность определить курс той или другой американской политической партии не в самой Америке, но где-нибудь за границей, в чужой стране?

Пол улыбнулся и ответил, что, разумеется, это трудно, – трудно русским лидерам Рабочей партии уяснить себе всю степень отсталости в политическом отношении их американских товарищей. Но что же иначе могли вы сделать? Или хотеть организовать в мире порядок и спокойствие, или не хотеть. Если вы предоставите политической партии каждой страны самой определять свой курс, то вы вернетесь опять к тому, что было до войны, к людям, называвшим себя социалистами и державшим в своих руках власть во имя социализма, а на самом деле являвшимся патриотами, готовыми в любую минуту оказать поддержку эксплуататорам своей страны в их войне против эксплуататоров других стран.

Это именно было то, что грозило самому существованию человеческих рас, и предотвратить это было бы возможно, только поступая по программе Третьего интернационала, и, создав всемирное рабочее правительство, действуя согласно всем его правилам. Всемирное рабочее правительство находилось сейчас в Москве, потому что во всех других государствах его делегаты были бы или посажены в тюрьмы, или убиты, как это было в Женеве. Но через несколько лет Третий интернационал назначит свой конгресс в Берлине, а потом – в Париже и в Лондоне и в конце концов – в Нью-Йорке. Рабочие всех стран будут присылать своих представителей, и конгресс будет давать приказания, и народы перестанут убивать друг друга, страшные бойни прекратятся…

Так говорил Пол, и Банни, как всегда, когда его слушал, был охвачен порывом горячего, юного энтузиазма.

V

Банни очень о многом хотелось расспросить своего друга, и он повел его обедать в сад одного из ресторанов. Там, сидя за отдельным маленьким столиком, они продолжали говорить обо всех интересовавших их вопросах. Пол рассказывал о школах и о тех новых программах образования, которые выработаны были в Америке, но могли быть применены на практике только в России. Говорил о нефтяной промышленности, носившей в Советской России характер государственного треста, который признавал рабочие союзы и предоставлял им право голоса во всех своих делах. Рабочие издавали свои газеты, имели свои клубы, драматические кружки, – это была совершенно новая культура, основанная на промышленности, а не на эксплуатации. Потом Банни спросил Пола о Руфи, о его аресте, о судебном разбирательстве его дела и о том, что он намеревался теперь делать… Сейчас он возвращался в Америку и свое организационное дело собирался начать в Калифорнии, так как знал эту страну особенно хорошо. Во время своего последнего пребывания в Парадизе он устраивал там тайные митинги, но в конце концов его там накрыли и выслали вон из этого местечка, где он провел всю свою жизнь. Но в этом не было ничего трагического: у партии было уже образовано плотное ядро, и нужная литература была уже роздана и прочитана.

Банни рассказал о том, что он узнал в Вене, и о том, как у него украли его статью о Румынии, на что Пол заметил, что в каждой столице Европы шпионов было больше, чем вшей. По всем вероятиям, здесь, в этом садике, тоже обедает какой-нибудь шпион и прислушивается к тому, что они говорят. Его багаж раскрадывали уже много раз. Идиотское правительство старается заглушить рабочее движение и в то же время заготовляет все больше и больше оружия для будущей войны, которая приведет к большевизму так же неизбежно, как неизбежно после ночи наступает рассвет.

– Ты серьезно думаешь, что скоро будет опять война?

Пол рассмеялся:

– Спроси об этом твоего почтенного шурина, он лучше знает.

– Но он мне не скажет. Мы с ним почти не разговариваем.

Пол отвечал, что вооружение автоматически приводит к войнам; капиталисты, готовящие все это оружие, заботятся о том, чтобы оно употреблялось для того, конечно, чтобы иметь все новые и новые заказы. Банни сказал на это, что мысль о возможности новой войны была так ужасна, что он не мог об этом думать.

– А тот факт, что ты и другие об этом не думают, только облегчает капиталистам делать свои приготовления, – заметил на это Пол.

Помолчав немного, он сказал: