Нефть!

Пришел старик осведомиться, все ли у них благополучно. Мистер Уоткинс ясно доказывал своим видом, что сын был его вторым и довольно точным изданием, только старик был крупнее и выше. У него были такие же выпуклые бледно-голубые глаза и большой кадык. Обветренное лицо было изборождено морщинами от забот, но при всем своем слабоумии он казался добрым, честным и хорошим стариком. Он тоже заговорил о землетрясениях и рассказал об одном, которое разрушило кирпичные и бетонные постройки в Роузвилле два года назад. Потом он сообщил, что Мели и Сэди отправляются в школу и, если путешественники хотят, они могут купить им хлеба. Росс дал ему доллар, и у них возникли небольшие пререкания; Уоткинс настаивал на том, что они согласны взять за яйца, молоко и картофель обычную цену, которую им платят в лавке, и вовсе не желают брать денег за стоянку, так как не видели от этого никакого беспокойства и очень рады путешественникам: жизнь здесь, на холмах, очень уединенна, и если бы не Господь и его Евангелие – радостей было бы не много.

V

Отец и Банни надели через плечо ягдташи, набитые патронами, вскинули ружья и отправились вверх по небольшой долинке и дальше по холмам. Банни не очень заботился о том, чтобы настрелять побольше перепелок. Ему было жаль хорошеньких черных и коричневых птичек с гордыми хохолками, которые быстро бегали, проворно перебирая лапками, и красиво кричали на закате. Но Банни не высказывал этих мыслей. Он знал, что отец любит охотиться и что это единственное средство оторвать его от работы и вытащить на свежий воздух, который, по словам врача, так ему полезен.

Отец вскидывал ружье с быстротой молнии и, казалось, вовсе не целился. Но он, несомненно, целился, так как никогда не делал ошибки сына: не старался подстрелить двух птиц сразу. Он, сверх того, успевал следить за Банни и учил его, как надо идти по одному направлению, никуда не сворачивая, чтобы не очутиться друг у друга под дулом.

Они славно побродили по холмам и долинам. Птицы вспархивали и разлетались в разные стороны. Жужжанье… серая полоска… хлоп! хлоп!.. и птицы или улетали, или падали. Не стоило бегать их поднимать, потому что на их месте появлялись другие. Они прятались, убегали. Нужно было хлопать еще и еще, а под конец оставалось сразу подобрать всех, которых можно было найти, – мягкие комочки теплых перьев, залитых кровью. Иногда комочки были еще живы, и приходилось свертывать им шею. Банни ненавидел это.

Наполнив сумки, они, усталые и голодные, побрели обратно к стоянке. Пришел Эли, предлагая ощипать птиц. Они ему с удовольствием это разрешили и отдали половину дичи семье на обед. Было жалко смотреть, как заблестели при этом глаза бедного полуголодного юноши, – нелегко жить одним Святым Духом, когда продолжаешь расти!

Эли отнес дичь в дом, где под рукой был чурбан для рубки мяса и ведра с водой. Банни между тем растянулся на отдых, подняв ноги кверху. Вдруг он вскочил, восклицая:

– Папочка, взгляни-ка!

– На что взглянуть?

– На мой ботинок!

– Что там такое?

Банни поднес ногу к самому носу:

– Папочка, это нефть!

– Ты в этом уверен?

– Но что же другое может это быть?

Он запрыгал вокруг отца на одной ноге, чтобы тот мог убедиться сам.

– Она, должно быть, на самой поверхности земли.

– Ты уверен, что этих следов не было раньше?

– Конечно, папочка! Нефть еще мягкая. Как же я мог уложить ботинок в таком виде, ничего не заметив? Я, наверное, попал в самую настоящую лужу. Ах, послушай! Держу пари, что причиной всему землетрясение! Нефть показалась в образовавшейся трещине.

Банни снял ботинок, и отец осмотрел находку. Он заявил, что не следует слишком волноваться, это совершенно обычная вещь – найти нефтяные лужи на поверхности земли. Как правило, они невелики и ничего не означают. Тем не менее не стоит пренебрегать найденными следами нефти, и после обеда они отправятся на место охоты посмотреть, что там такое.

Папочке легко говорить – не стоит волноваться! Он плохо знает, что на уме у его мальчика! Банни уже давно лелеет одну мечту. Дело в том, что папочка не раз высказывал желание заполучить когда-нибудь настоящий нефтеносный участок, который принадлежал бы только ему одному. Он высчитывал и доказывал, что если платить всего только шестую часть с прибылей, то и в таком случае это значит – отдавать половину своей чистой прибыли, так как приходится оплачивать все издержки не только по бурению, но также по поддержанию и эксплуатации фонтана и по сбыту нефти. Всегда приходится отдавать половину твоих денег какому-то постороннему только за то, что ему принадлежит земля!

Хорошо же!.. Когда-нибудь папочка получит участок в свое полное распоряжение, возьмет его себе и сможет разрабатывать как хочет. Он построит целый нефтяной город и будет управлять им без всякого постороннего вмешательства. Найти такой участок – в этом именно и заключалась мечта Банни.