Негасимое пламя

— Занимаюсь расследованием по собственной инициативе, — ответил Дэвид тем же дружелюбным тоном.

Сержант Холл добродушно загоготал.

— Ну, тогда, я полагаю, вы заняты не тем делом, которое расследуем мы. Мне поручено дело об убийстве Росси. Мы с сыщиком Боллом решили проверить поведение одного подозрительного типа, недавно поселившегося здесь, по-соседству.

— Весьма вероятно, я и есть тот самый подозрительный тип! — рассмеялся Дэвид. — Но об убийстве Росси я знаю только то, что было в газетах. Я приехал сюда из Данденонга, где жил в коттедже моей дочери; это было во вторник днем, и с тех пор я брожу в этих местах. Хочу знать, как живет другая половина рода человеческого! Я собираюсь написать серию очерков о том, что думают и говорят люди о мире и войне.

— Что ж, свое дело вы знаете, надо полагать, — любезно согласился сержант Холл, — и «Диспетч» вам хорошо за них заплатит.

— Я ушел из «Диспетч», — с готовностью сообщил Дэвид, — и хотя продолжаю заниматься журналистикой, теперь, как говорится, я вольная птица.

— «Новости с фронта», э-э, Болл? — бросил своему напарнику сержант Холл.

Его отношение к Дэвиду мгновенно изменилось: из фамильярно-заискивающего оно стало настороженно-сдержанным: сержант как бы учуял здесь подозрительные обстоятельства. Может быть, и не связанные непосредственно с делом, которое он сейчас расследовал, но достойные того, чтобы удержать их в памяти на будущее.

— Простите, что побеспокоили вас, мистер Ивенс, — отрывисто сказал он, — но вы знаете, такова уж наша работа: должны идти по каждому следу. Чаще всего они никуда не ведут. Но мы все равно ведем проверку до конца.

— Разумеется. — Дэвид улыбнулся, давая понять, что ему хорошо известны их скучные обязанности, и снова взялся за бритвенный прибор.

Он понимал, что его престиж, как человека влиятельного, сильно пострадал в глазах этих блюстителей порядка.

— Я был бы вам благодарен, если бы вы сообщили моей квартирной хозяйке, что я не значусь в ваших списках, как преступник, — добавил он.

— Пока еще не значитесь, — сострил сержант Холл, бросив на Дэвида косой взгляд, — но тут у вас дурное соседство. Будьте осторожны.

«Что он хотел этим сказать?» — спросил себя Дэвид, когда сыщики вышли и он снова намылил лицо, чтобы закончить бритье.

Этот визит его позабавил. Вот еще одно непредвиденное происшествие из тех, что случались с ним с той минуты; как он сошел с пути, которым следовал много лет. Он надеялся, что сержант Холл хотя бы рассеет сомнения м-с Баннинг относительно причин, заставивших его поселиться на улице Беллэйр-Террас, дом 35. Но какая может быть связь между ним и убийством Росси? Разумеется, никакой. Дэвид отогнал от себя эти мысли: ему надо было обдумать план действий на сегодняшний день.

Он намеревался обследовать отдаленные предместья города во всех направлениях; добираться туда на трамваях или автобусах, а затем пешком ходить по улицам окраин, где лепятся убогие домишки, и грязные лавчонки, и разросшиеся фабричные строения, которые он видел до сих пор только мельком, из окна машины или пригородного поезда.

Дэвид решил, что будет разговаривать с людьми, как только ему представится случай. Он станет спрашивать их, считают ли они, что война неизбежна, и понимают ли всю опасность применения ядерного оружия; что, по их мнению, следует сделать для сохранения мира и можно ли уладить разногласия между пародами путем переговоров. Оп сильно сомневался в своих способностях завязывать случайные разговоры, ему казалось неудобным приставать с вопросами к незнакомым людям, — и, однако, убеждал он себя, делать это необходимо. Посмеиваясь в душе над своей застенчивостью, Дэвид припоминал случаи, когда невинное замечание о погоде где-нибудь в трамвае или электричке приводило порой к откровенной беседе, и подумал, что в конце концов постоянное общение с людьми сблизит его с ними.

Троллейбус, на котором Дэвид отправился в свою первую поездку, с грохотом помчался к северной окраине города по широкому пыльному, окаймленному деревьями шоссе мимо кирпичного здания городской больницы и зеленого оазиса, где расположился университет. Дэвида удивила и ужаснула длина троллейбусного маршрута, протяженность унылых предместий и лабиринты тесных кварталов по сторонам без всяких признаков зелени.

Шагая по торговому центру, расположенному недалеко от конечной остановки, он видел домашних хозяек, толпящихся у мелких лавчонок, в витринах которых намалеванные синей краской объявления извещали о продаже мяса, бакалейных товаров и овощей по удешевленным ценам. Женщины тащили тяжелые корзины и набитые до верху сумки, иные везли колясочки, в которых, рядом с детьми, грудой лежали картофель, лук, капуста и мясо.