Негасимый свет (СИ)

Бабушка настояла, чтобы он проводил полнолуния дома. Да, она все решила. Да, это безопасно — она все продумала. Риск есть всегда — но пусть он будет под присмотром, а? Ведь здесь на много миль вокруг нет ни души. А она с ума сойдет, если вдруг он случайно обратит кого-нибудь или вообще убьет. Нет, под замком он сидеть не будет. Нет, козы не пострадают. Бабушка предложила относительно простой способ огородить территорию, на которой он смог бы проводить полнолуния в облике волка. Всего лишь пара ритуалов — и даже затуманенный луной разум не сможет увести его далеко от дома. И никто посторонний не сможет приблизиться к опасному месту. Что, Магия крови под запретом Министерства? Да чхать она хотела на это Министерство, лично на Министра, и на каждого министерского… Ах, впрочем, отвлеклась. Вот, у нее уже все готово. Остался лишь ты, дорогой внучок, и твоя пусть ныне и звериная, но такая родная кровь.

С тех пор минимум раз в месяц Скабиор обязательно бывал дома. Бабушка радостно встречала его, кормила ужином, рассказывала о своих повседневных делах. О его делах не спрашивала. Он и не стал бы распространяться. Хватало и того, что, получая относительно тяжелую травму, он аппарировал не в Больницу Святого Мунго — там оборотня попросту бы не стали бы обслуживать, а к бабушке. С годами травм стало меньше — он научился защищаться — или вовремя смываться, нисколько не считая это трусостью, но проявлением здравого смысла.

Перед восходом полной луны бабушка еще раз проверяла, надежно ли заперты козы, обновляла Охранные чары вокруг сарая и дома. Скабиор закрывал на окнах ставни, бабушка запирала двери изнутри. Скабиор с палочкой в руках еще раз обходил дом, наколдовывал еще один особый защитный контур. Бабушка, конечно, сильная ведьма, но защита лишней не бывает. Он прятал палочку под крыльцо и уходил в лес, хранимый от вторжения посторонних тайными ритуалами.

И что выясняется теперь, спустя двадцать лет?! Бабушка тайком вычесывает шерсть с огромного волка-оборотня, будто он какая-нибудь коза! И вяжет ему шарфы, носки и перчатки из его собственной шерсти! Как он раньше этого не замечал?

Именно этот вопрос он и задал бабушке. И получил ответ, что просто волчьей шерсти в пряже в этот раз было чуть больше, чем обычно. Просто бабушке показалось, что так нужно. Да. Ей показалось. И все было так просто. Просто невероятно.

И был еще один вопрос, который интересовал его не меньше, а может быть, даже и больше.

— Ба, а скажи-ка мне, и много ли еще граждан Британии носят одежду из шерсти оборотня, м?

Бабушка замахала на него руками.

— Чего это ты выдумал, Бьорни! Ни один волшебник Британии, кроме тебя, никогда не наденет вещи из твоей шерсти, что ты! Понимаешь ли…

— Стоп-стоп-стоп. Ни один волшебник, говоришь? Британии, говоришь? Ба-а-а?! — протянул Скабиор, сраженный догадкой. Нет. Невозможно.

Бабушка молчала. Скабиор схватился за голову. Получается, бабушка вязала шали и шарфы из козьей — с примесью волчьей — шерсти и продавала магглам. Невероятно. Немыслимо.

— Скоро луна, — сказал Скабиор и поднялся с дивана.

— Да-да, — торопливо произнесла бабушка. — Пойду проверю, как там Дэйзи и Мэйли.

— Ба, но мы не закончили этот разговор, — Скабиор попытался сказать сердито, но бабушка будто и не слышала его.

Наутро Скабиор чувствовал себя более разбитым, чем обычно после превращения. Сегодня, конечно, его не вычесывали — к бокам пристали листья и сосновые иголки, а на крыльце действительно была шерсть. Осенняя линька, будь она неладна. Он оделся и достал из-под крыльца свою волшебную палочку.

Бабушка уже отперла дверь. Молча она подала ему кувшин с восстанавливающим отваром. Скабиор, как обычно, выпил его и отправился спать.

За ужином они опять молчали. Скабиор, поразмыслив, пришел к тем же выводам, что и бабушка много лет назад. Если есть хоть малейший шанс, что запах волчьей шерсти остановит его или другого оборотня от нападения на маггла — ну кому от этого будет хуже? Бабушка не хотела, чтобы он случайно стал убийцей — и разве можно было ее за это осуждать? Бабушка не знала наверняка, с чем ему приходилось сталкиваться в жизни, но, скорее всего, догадывалась.

— Бьорни, малыш, не злись, — попросила бабушка после ужина, вновь подойдя к внуку и трогая его за плечо. Он повернулся к ней.

— Я не злюсь, ба. Просто я опасный. А ты…

— Я крайне осторожна, поверь. Ну кто тебя расчешет, кроме бабушки? Смотри вон, что с волосами творится! — бабушка слегка подергала его за косу.

— Ба, я сам, — устало проговорил Скабиор. Ему нравилось носить длинные волосы, и он правда расчесывался сам. Раз в неделю точно. Но бабушка была неумолима. Если не удалось вычесать волка, то уж в человеческом виде внук никуда от нее не денется. И безо всяких Петрификусов!

Бабушка осторожно разбирала спутанные пряди. Как в детстве, легко водила расческой, не дергала, что-то приговаривала. Скабиор почти задремал на стуле.