Негатив. Аттестация

После ужина Василь и Варя сели отмечать Новый год по старому стилю, а я без всякой охоты поплёлся в зал. Там сначала Александр Малыш проверял мою технику закрытой руки, затем пришёл черёд отработки ударов на грушах, ну а дальше мы с Матвеем валяли дурака, пытаясь выбросить друг друга за пределы круга. Я сделал выводы из предыдущих схваток и в близкий бой не лез, гасил рывки противника когда нейтрализацией кинетической энергии, а когда встречными импульсами, создавал на его пути преграды из уплотнённого воздуха и отбрасывал давлением, но преимущественно проигрывал.

Анатолий Аркадьевич этой забаве не препятствовал, разве что дополнительно заставил меня отрабатывать уклонение от выбросов сверхсилы, а уже в самом конце занятия Александр Малыш объявил:

— Настоящий боец должен уметь сражаться даже вниз головой! — Он указал на Максима, который прохаживался по стене, и скомандовал: — Линь, вперёд!

Я мысленно выругался, подошёл к сослуживцу и принял протянутую руку, скакнул к нему, одновременно изменил вектор действующей на меня силы тяжести и не без труда, но всё же на стене устоял.

— Начали!

Проклятье! Мне и двигаться так сложно было, а тут — драться! Один удар я блокировал, от второго попытался уклониться, потерял сосредоточенность и рухнул на маты. Беззвучно ругнулся, вернулся обратно и рухнул вновь, на этот раз уже совершенно самостоятельно: попытался приложить Макса импульсом и упустил контроль гравитации. Ну а когда меня сбросили на маты после пропущенного пинка под колено, Матвей не выдержал и вызвался занять моё место.

— Ну-ка, дай я!

Максим разобрался с ним почти столь же легко.

— Царь стены! — объявил он, и совершено напрасно: к борьбе за титул подключились бойцы из старшей группы, и его мигом сбили на пол; дальше они уже разбирались промеж собой.

— Хорошо придумал, — похвалил Анатолий Аркадьевич. — Будем практиковать.

Мы с Матвеем переглянулись и, не сговариваясь, посмотрели на расплывшегося в довольной улыбке Бондаря. Я промолчал, а вот громила не сумел сдержать раздражения и пробурчал:

— Выскочка!

Тут я кивнул, соглашаясь. Выскочка и есть.

На утреннем построении не досчитались Вари.

— Простыла, — поведал мне, отдуваясь после пробежки, Василь. — Ангина.

У меня и самого после вчерашних блужданий на холодном ветру першило в горле, но обошлось без температуры. Да и вообще не мог припомнить, чтобы за эти полгода болел хоть кто-то из сослуживцев. И вдруг — такое.

— Не повезло, — высказал я вслух свою мысль.

— И не говори, — вздохнул в ответ сосед по комнате. — Теперь придадут какую-нибудь дурищу для усиления…

Меня же куда больше обеспокоило заявленное старшиной изменение в распорядке дня: вместо оперирования давлением для допуска к соответствующему зачёту, нам предстояло продемонстрировать технику заземления, создать искровой разряд и попрактиковаться в подавлении сверхспособностей сослуживцев.

Все эти дисциплины проходили по разряду внутренних, поэтому ни от училища, ни от института представителей не позвали, в комендатуру явился один только Савелий Никитич, что заставило задуматься о его реальном статусе. А ещё своим присутствием нас почтил командир учебного взвода кандидат-лейтенант Вяз. У старшины аж лицо при появлении взводного закаменело — точно его прихода не ожидал.

— Демонстрацию технику заземления совместим с генерацией искровых разрядов! — объявил Савелий Никитич. — Один бьёт, второй защищается, потом меняются местами.

Дыба кивнул и скомандовал:

— На первый-второй рассчитайсь!

Выпало сдавать зачёт на пару с Василем, но не тут-то было. Старшина прошёлся вдоль строя и перетасовал курсантов в произвольном порядке.

— Приблизим условия к боевым! — заявил он и оглянулся на взводного. — Не возражаете, господин лейтенант?

— Ни в коем случае, — отозвался тот.

Мне в пару достался Боря Остроух, Василю предстояло сдавать зачёт с Матвеем, Жёлудю с Поповичем, а Маленскому в партнёры командир отделения назначил Максима Бондаря. Судя по всему, такой расклад не пришёлся по душе решительно никому, за исключением разве что Пахоты. Внешне тот никак своих эмоций не проявил, но очень уж многообещающе хрустнул костяшками пальцев. Точно неспроста.

Савелий Никитич натянул свои странные многосоставные очки, настроил их и вызвал первую пару курсантов. Миша Попович встал между двух вертикально вкопанных в землю рельс и ещё о готовности заявить не успел, как в него врезалась молния. Вспух и погас кокон искорок, инструктор сделал отметку в блокноте и распорядился:

— Меняйтесь! — А после крикнул направившемуся к стрелковой позиции Мише: — Предел сто килоджоулей!

— Это всех касается! — объявил старшина Дыба. — Только попробуйте самодеятельность проявить!

Митю в итоге тряхнуло будь здоров, даже волосы дыбом встали, но обошлось без ожогов и судорог. Да и остальных курсантов заметно дёргало электричеством, чисто прошёл испытание разве что каждый пятый. Я — справился.