Негативная диалектика

Сущность бытия можно вывести из апорий. Как когда-то Гуссерль, Хайдеггер беззаботно склоняется перед пожеланиями мышления, которые он рядополагает, но которые в истории метафизики (отпущенные Хайдеггером на волю волн) оказываются несовместимыми: стремлением к неопровержимости чистого, свободного от всякой эмпирической примеси, а потому абсолютно значимого и непосредственного, просто данного в силу того, что оно не нуждается в дополнении понятийным. Гуссерль таким способом соединяет программу "чистой" (что означает эйдетической) феноменологии с самоданностью являющегося предмета. Уже в самом названии "чистая феноменология" сталкиваются контрадикторные нормы. То, что чистая феноменология хочет быть не гносеологией, а добровольно избранной доминантной ориентацией в познании, освобождает от необходимости продумать соотношение ее категорией. Этот факт высвечивает, чем он, Хайдеггер, отличается от своего учителя. Лишь тем, что выбрасывает из сознания - сферы созерцания у Гуссерля, контрадикторную программу и переносит в трансцендентое сознание; перед нами концепция, которая была предвосхищена Гуссерлем в его акценте на ноэму. Несовместимость чистого и созерцаемого принуждает, однако, к тому, чтобы субстрат их единства выбирался с той мерой неопределенности, которая исключает сам момент возможности уличить в ложности один постулат посредством другого. Поэтому Хайдеггеровское бытие не может быть ни существующим, ни понятием. За достигнутую таким способом неоспоримость бытие должно расплатиться своей отрицательностью (Nihilitat), неспособностью наполниться ни мыслью, ни созерцанием - не остается ничего, кроме подобия чистого имени самому себе[*].

[*] "Избыток объективности", который ему (бытию) "приписывается, заставляет бытие выступать в своей совершенной пустоте", "как совершенно пустое мнение обо всем", только благодаря некоему quid pro quo: в то время как современная онтология подменяет значением, которое приобретает бытие как мыслимое, само бытие, бытие обладает значением и без мыслящих субъектов. Произвольное отделение, субъективность, обнаруживает себя тем самым как ее principium vitale. Онтология не может конципировать бытие, не отправляясь от существующего, но она подчиняет существование его обусловленности"[1b-7].

За бесконечные повторения, которыми изобилуют хайдегтеровские публикации, ответственность можно возложить в большей степени на апоретичность, чем на словоохотливость Хайдеггера. Явление выходит за свои собственные границы только при помощи определения. То, что остается совершенно неопределенным, снова будет восприниматься только как эрзац, своего рода движения и жесты, которые в бессмысленном ритуале совершаются вновь и вновь, но не достигают своего объекта.

Этот ритуал повторения философия бытия делит с мифом, который так близок и дорог ей...

VOLTE (Volte (фр.) - поворот, уход от удара противника.)

Диалектика бытия и существующего - "бытие немыслимо без существующего, а существующее без опосредования" подавляется Хайдеггером. Моменты, которые не существуют, если один не опосредован другим, являются для него непосредственно одним (Eine), а это одно есть позитивное бытие. Но счет не сходится. Осуждению подвергается греховное отношение категорий. Вытолканное восвояси существующее возвращается: бытие, очищенное от существующего, остается прафеноменом так долго, как долго оно содержит в себе существующее, которое пугает (excludiert)бытие.Хайдеггер разделывается с этим вопросом при помощи стратегического шедевра - аэтоматрица его мышления. При помощи термина "онтологическое различие" Хайдеггеровская философия поднимает руку на пока еще неотъемлемый момент существующего. То, что вообще может подниматься как существующее, фактически совершенно независимое от сферы оптического "бытия", должно оставаться невыговоренным и недоговоренным. Свое определение существование могло бы получить в недрах диалектики субъекта и объекта, однако как раз из диалектики бытие и должно быть изъято. В этой неопределенности - пожалуй, центральном пункте хай-деггеровской онтологии, заложено, что экстремы бытия и существования должны с необходимостью оставаться неопределенными и взаимно противоположными: допущение о том, в чем состоит их различие, отсутствует. Разговоры об онтологическом различии сводятся к тавтологии "бытие не есть существующее, потому что оно есть бытие". Хайдеггер ошибается, когда критикует европейскую метафизику, которая всегда молчала о том, что подразумевала под бытием в отличие от существующего. Дыхание философии превратило существующее в онтологический факт[*], в обесцвеченное и гипостазированное выражение реальной ситуации: как невозможно мыслить существующее без бытия (основной тезис Хайдеггера), так невозможно мыслить бытие без существующего. Итак, Хайдеггер уходит отопасности.