Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир

Значительно более ожесточенная схватка разведок происходила в отторгнутой от Китая Маньчжурии. Как уже указывалось, японцы располагали в Маньчжоу-Го целым разведывательным сообществом, но руководили всей работой в регионах совершенно своеобразные структуры, именовавшиеся японскими военными миссиями (ЯВМ). Они ведали значительным кругом проблем от военных до гражданско-административных, а начальник любой военной миссии одновременно являлся высшим руководителем японских органов безопасности и разведки в своей зоне ответственности. Именно ЯВМ координировали деятельность всех остальных спецслужб, включая полицию и особые (политические) отделы жандармерии, по линиям организации агентурной сети, диверсионным операциям и подрывной деятельности. Одной из особенностей оперативной обстановки в Маньчжурии являлось наличие значительного числа белоэмигрантов. Спецслужбы обеих сторон активно использовали их друг против друга, обходя проблемы расового различия, препятствовавшие работе нелегалов-европейцев в среде азиатов, и наоборот. Японцы постарались централизовать под своим руководством всех российских эмигрантов, при этом не только облегчалось использование их в своих целях, но и эффективно снижалась возможность доступа иностранных спецслужб к этому перспективному вербовочному контингенту. С этой целью они настояли на расформировании относительно самостоятельного Дальневосточного отдела РОВС и взамен него создали в Маньчжурии контролируемый Дальневосточный союз военных, а в 1934 году объединили всех эмигрантов в Бюро по делам российских эмигрантов (БРЭМ) под руководством японца, полковника маньчжурской службы Такаси Асано. В 1932 году один из руководителей Русской фашистской партии и глава Маньчжурского отделения Братства русской правды генерал-лейтенант В. Д. Косьмин по предложению начальника отделения японской военной разведки в Харбине, бывшего военного атташе в Японии генерала М. Комацубара сформировал на базе этой организации два отряда для несения охранной службы на участках железной дороги Мукден — Шаньхайгуань и Гирин — Лафачан. Позднее сформированные из эмигрантов новые отряды использовались против китайских и корейских партизан. Однако все это были полумеры. В 1936 году японцы привели в действие следующую часть своего плана, заключавшуюся в сведении воедино всех разрозненных подразделений из российских эмигрантов. Сменивший к этому времени Комацубару начальник отделения военной разведки в Харбине генерал-майор Андо Риндзо поручил эту работу помощнику начальника 2-го (разведывательного) отделения штаба Квантунской армии подполковнику Ямаока. “Куратором” новой части и номинальным заместителем ее командира был назначен полковник Асано, а командиром — армянин-эмигрант, майор маньчжурской службы Гурген Наголян (по некоторым сведениям, работавший на советскую внешнюю разведку). Процесс формирования растянулся более, чем на год, и лишь в начале 1938 года отряд “Асано”, как его стали именовать, был приведен в состояние готовности. Часть получила статус бригады, первоначально ее численность не превышала двухсот человек, но вскоре выросла до семисот. Бригада подчинялась штабу Квантунской армии, однако организационно входила в состав вооруженных сил Маньчжоу-Го, что в случае провала какой-либо из операций позволяло избежать компрометации Японии и дипломатических осложнений с СССР. Опасения такого рода были совершенно нелишними, поскольку задачи “Асано” являлись практически исключительно разведывательно-диверсионными. Военнослужащие бригады носили маньчжурскую униформу, но на случай войны с СССР для них на складах были заготовлены и комплекты красноармейского обмундирования. Периодически бойцы “Асано” надевали его и для скрытного проникновения на советскую территорию, где они вели разведку и организовывали провокации, преимущественно обстрелы маньчжурских пограничных постов.

Помимо бригады “Асано”, являвшейся не столько оперативно-боевой, сколько просто боевой частью, японцы создали в Маньчжурии значительное количество разведорганов, укомплектованных российскими эмигрантами. Известна созданная в 1937 году Харбинская разведшкола, лучшие выпускники которой зачислялись в кадровый состав японской военной разведки. Она просуществовала по 1944 год и была объединена со сформированным незадолго до этого Особым разведывательно-диверсионным отрядом № 377 (“Облако-900”). Подготовка агентуры для действий в глубоком тылу Советского Союза велась в лагере перебежчиков “Когаин”. Ввиду своей значимости этот разведорган подчинялся не ЯВМ в Харбине, а напрямую штабу Квантунской армии.