Немаловажную роль в системе оперативных органов Великобритании играла цензура, формально к таковым не относившаяся. Этот институт традиционно использовался весьма широко и служил инструментом как обеспечения безопасности, так и сбора информации о противнике путем контроля почтовых и телеграфных отправлений в/из нейтральных государств. Военное цензурное ведомство (МС) собирало и накапливало данные на отдельных лиц и организации и передавало их в картотеку МИ-5. Ее размещавшийся в лондонской тюрьме Уормвуд-Скрэбс центральный аппарат (МС-1) руководил работой ряда цензорских постов и лондонскими отделами МС-3 (обработка, анализ и рассылка корреспонденции), МС-4 (телеграфная цензура), МС-5 (почтовая цензура). Объем операций последнего подразделения был весьма велик. По состоянию на начало 1940 года в нем трудились 2109 сотрудников, за первые четыре месяца войны обработавших 4 миллиона почтовых отправлений[39]
. Помимо Лондона, весьма важное значение имел пост МС-5 в Ливерпуле, осуществлявший операции по перлюстрации корреспонденции со всеми подцензурными странами и действовавший в контакте с лабораторией проверок и кодов местного университета. В ней проводились все технические исследования писем и прочих отправлений на предмет обнаружения симпатических чернил, микроточек и тайных пометок. Первоначально уделявшая больше внимания вопросам безопасности МС вскоре изменила основное направление своей деятельности и в большей степени сосредоточилась на сборе разведывательной информации, в основном по нейтральным государствам.Британские специальные службы были не одиноки в своих операциях против стран “оси”, важным элементом их деятельности было взаимодействие с союзниками. Ранее описывались взаимоотношения со спецслужбами обосновавшихся в Лондоне эмигрантских правительств. Естественными союзниками англичан стали американцы, в особенности это относилось к их морской разведке ОНИ. Ее будущий руководитель до 1941 года служил военно-морским атташе Соединенных Штатов в Лондоне, поэтому в Вашингтон он уехал с готовым планом координации операций. В 1942 году в британской столице появилась военно-морская миссия США, одной из задач которой являлся обмен разведывательной информацией по перемещениям надводных кораблей и подводных лодок стран “оси”.
В этом же году в Лондон прибыли первые представители американского Бюро стратегических служб (ОСС), первоначально совершенно справедливо воспринимавшиеся англичанами как еще ничего не умеющие младшие партнеры. Тем не менее, они были полны энтузиазма и желания включиться в оперативную работу на оккупированных Германией территориях, о чем позднее в иронических тонах вспоминал Малькольм Маггеридж: “Ах, эти первые представители ОСС в Лондоне! Как хорошо я помню их, прибывших, подобно юным барышням в цветах, прямо после окончания школы, поголовно свежих и невинных, чтобы начать работу в нашем старом вонючем разведывательном борделе. Всех их слишком быстро обольстили и развратили, и они стали неотличимыми от закаленных профессионалов, пробывших в игре четверть столетия или дольше”[40]
. Первая задача американцев заключалась в том, чтобы суметь войти в британское общество и быть принятыми в нем, что оказалось весьма непросто. Они прекрасно осознавали, что от декларированных намерений до их практического воплощения пролегает долгий путь, который особенно сложно пройти в консервативной среде, зачастую даже внешне дающей понять чужакам, что они здесь лишние. Поэтому на должности старших офицеров миссии ОСС в Лондоне были назначены выходцы из наиболее респектабельных кругов США, что особенно ярко проявилось в личности ее руководителя Эста Брюса — известного в Соединенных Штатах мультимиллионера, члена советов директоров свыше 20 корпораций, сына сенатора и бывшего дипломата в Риме. В довершение всего он был женат на дочери Эндрю Меллона, считавшейся самой богатой женщиной мира. Перед магией таких денег не могли устоять даже самые рафинированные снобы, поэтому расчет оказался точен. Социальный фактор сыграл немалую роль в начальном периоде сотрудничества ОСС с СОЕ и отчасти СИС.